Одесса

Тодоровский умеет делать едва ли не лучше, чем все его коллеги. Умение собрать команду, которая буквально дышит в такт, как единый организм. Способность сделать увлекательный, как «Санта-Барбара» продукт — а «Одесса» и сочинена как мини-мыльная опера. Наконец, глубина и смелость, какой похвастаться на шестом десятке лет может далеко не каждый автор, даже самый радикальный.

За счет прекрасно подобранных актеров и тщательно воссозданных примет эпохи (даже не верится, что дом героев — просто декорация, а натуру снимали в Таганроге) «Одесса» замечательно смотрится. Хотя из-за обилия действующих лиц, у каждого из которых своя тема, выглядит кино чуток несобранным.

Главное, даже если уже началась осень или возраст совсем не тот, не забывать про тот самый «летний вайб», без которого совершенно нельзя чувствовать себя по-настоящему живым.

Фильм «Одесса» — хорош по нескольким показателям и я считаю его достойным кандидатом на просмотр с большого экрана. Рекомендую однозначно.

У Тодоровского получился очень атмосферный фильм, куда менее искусственный, чем та же ностальгическая «Оттепель». На этот раз картина построена на реальных воспоминаниях режиссера о своем одесском детстве.

«Одесса» получилась очень неровной и противоречивой. Потрясающая операторская работа визионера Романа Васьянова, бережно ловящего пылинки в первых лучах утреннего солнца и выстраивающего в душных павильонах чей-то город детства со всеми теми деталями, которые превращают мёртвое полотно в ожившее воспоминание, здесь служит фоном для неестественных эпизодов, в которых сами актёры чувствуют себя неуютно.

«Одесса» — это фильм-рефлексия, фильм-состояние. Настоящая и живая история. Оператор Васьянов делает максимум из картинки, музыка Анны Друбич уносит в советское детство, герои ведут себя как в хорошем советском кино — отчасти наивно, отчасти забавно.

«Одесса» тоже напоминает «Стиляг» — и там, и там портрет эпохи интереснее происходящей в ней истории. Получается почти что идейный сиквел — противоположный по стилистике, но намечающий ровно те же проблемы: в герое Цыганова, например, легко углядеть отголоски потерявшего свободу дипломата Фреда, а Ярмольник тут всё так же боится КГБ. Ну хоть чемодан у входа не держит — выходит, прогресс всё же есть.

Кино лично мне доставило удовольствие от эстетики кадра, от игры актеров, навеяло на мысли о жизненных решениях при условии, когда «всем плохо».

У ленты три больших плюса — красивая операторская работа, блестящие роли актеров старшего поколения, прежде всего Розановой и Ярмольника, и хорошие диалоги, благодаря которым смотреть ленту интересно и весело. Если одесский колорит удается — то это таки одесский колорит, к которому трудно остаться равнодушным.

Удивительным образом всем этим линиям удается мирно сосуществовать, и фильм не выглядит порезанным сериалом. Надо думать, вся Одесса действительно очень велика.

Всё это не про ностальгию, не про сопливое желание вернуться в мир настоящего пломбира или старой морали. Нет тут никакой идеализации отдельных составляющих момента. Он просто дорог сам по себе. Ностальгия всегда общая, боль утраты — личная. Вот и «Одесса», безусловно, по-наглому, бессовестно личная.

«Одесса» не преследует цели увлечь сюжетом. Она берет свое атмосферой, духом места, разом подлинного и воображаемого.

Этот фильм — вовсе не детский взгляд на одесско-советскую жизнь, а, наоборот, изнанка того беззаботного детства, то, что лежит за пределами поля зрения десятилетнего ребенка.

С визуальной и постановочной точки зрения сделано, на мой взгляд, очень хорошо. Не пожалел, что посмотрел, но могло бы быть заметно лучше, если бы к сценарию отнеслись более тщательно.

Кино красивое, правдивое, хорошо сыгранное, не слишком захватывающее сюжетно, но это возможность посмотреть на Одессу семидесятых взглядом десятилетнего Валерия Тодоровского.

По-настоящему интригует картина лишь тем, что все эти переулки памяти и города оказываются понадкушены и брошены в ситуации драматической неразрешенности. «Никто никогда не умрет», – говорит Борис сыну, который задумался о смерти, увидев злополучную процессию с покойником.

Звучит неправдоподобно, да и выглядит по большей части именно так – совсем как натренированный на репетициях акцент и заученные реплики на идише. Но ведь это кино, которое может служить ничуть не худшим оправданием для вольности, чем холера.

Динамики бывает недостаточно, а общий ритм страдает от неровностей. Всей показанной истории также отчаянно не хватает внятной концовки, финал как будто недодуман, и в последней сцене преследует чувство какой-то незавершенности.

Не хватает главного — того, что обычно помогает сшивать куски времени, как это было в фильмах Алексея Германа, которые тоже порой состояли из детских ощущений, разных цветов, запахов и героев. Единой интонации. Звенящего интонирования, которое, как метроном, собирало бы и артистов, и картинку, и музыку в общий гул, равный самому себе.

Реальная сегодняшняя Одесса, с ее бедностью, грязью, полуразрушенными домами, – и уже без еврейского колорита, потому что большинство евреев переехали в более комфортные места – производит, мягко говоря, гнетущее впечатление. Но из фильма Валерия Тодоровского, увы, трудно понять, что так околдовывало людей в этом месте полвека назад.

Проблема – размытость атмосферы: несмотря на старательно показанные закрытие рынка и аэропорта у Тодоровского так и не получается внушить зрителю ту атмосферу страха, в которой «можно все, и не завтра, а сейчас».

Финала у пошлой и аморальной истории любви как такового нет - заканчивается она скомканно, на полуслове, тремя отчаянными всплесками. Но известие о внезапной порочной связи дает повод для очередного громкого скандала, а громкие скандалы, как вы могли уразуметь, в фильме "Одесса" любят.

Эх, «Одесса». Прости, но такие страдания больше не драма – и неважно, в какое время происходит действие.