Онегин

Встаёт огромный вопрос, как весь этот материал переработать и грамотно подать зрителю, сохраняя при этом максимальное уважение к шедевральным строчкам Александра Сергеевича. Андреасян нашёл своё решение. Возможно, если бы режиссёром картины выступил не он – режиссёр весьма сомнительных дарований, а кто-либо иной, то из «Онегина» могло бы получиться нечто если не выдающееся с претензией на «Оскар», то, скажем так, более мощное художественное высказывание. А так получился всего лишь добротный фильм, не претендующий на то, чтобы войти в золотой фонд отечественного кинематографа.

Со всеми придирками со стороны, без которых ни одно кино Сарика не обходится, главный терапевтический эффект романа Пушкина в фильме Андреасяна сохраняется. Пусть он проговаривается вслух рассказчиком, чтобы всем в зале стало понятно: «Уж не пародия ли он?» — этот вывод можно было бы сделать и элегантнее, но мораль осталась. Так что не надо ругать братьев Андреасян, вложивших, по их словам, в производство личные 500 млн рублей, и эти затраты видны на экране, что немаловажно.

Если привыкнуть к мискасту, налицо почти шедевр! Радуют глаз натурные съемки в специально отреставрированных архитектурных локациях. Режиссер не злоупотребляет авторским текстом и мастерски визуализирует образы — тут и «заветный вензель О да Е», и «в граненый ствол уходят пули», и отлично поставленный сон Татьяны.

Этот фильм получился очень полезным для нынешних школьников, у которых появился шанс за два часа полностью узнать содержание великого произведения. И главное — в нем нет набившего оскомину двустишия «Онегин, я скрывать не стану — Безумно я люблю Татьяну». У Пушкина, напомним, её нет, а появилась она впервые в опере Чайковского — её поет муж Татьяны генерал Гремин.

Фильм нельзя назвать полным провалом. Он отлично подойдет школьникам и студентам для «шапочного» знакомства с оригиналом, а также просто фанатам Онегина, которого они хотели бы увидеть на большом экране. Это практически побуквенная киноадаптация классического романа, которой катастрофически не хватает индивидуальности.

28-летняя Лиза Моряк и 41-летний Виктор Добронравов с шевелюрой с проседью смотрятся в кадре органично. До тех пор, пока появившийся Рассказчик не называет Онегина «молодым повесой» или покуда ты не видишь надгробный камень Ленского с датами рождения и смерти: 30-летний Денис Прытков, конечно, не выглядит на 18-летнего, и даты можно было бы просто не показывать.

Картина снята ярко, дорого и красиво и предназначена для самого широкого круга зрителей. Современные онегины — интеллектуальные снобы, с детства знающие пушкинский текст наизусть, — будут, конечно, морщить нос и посмеются над многими огрехами ленты. Для остальных же это вполне имеющий право на существование русский вариант костюмной мелодрамы в духе «Гордости и предубеждения» с Кирой Найтли.

Сияние «Онегина» — в стиле, в поэзии, а не в сюжете. Пересказ невольно выглядит скучновато, и за 2 часа 21 минуту ты не раз успеваешь зевнуть. Эта история все-таки знакома всем с детства, и наблюдать за ее постраничным прозаическим пересказом — не то чтобы захватывающий опыт. Конечно, изготовленный из высококачественных материалов, покрытый дорогостоящим лаком «Онегин» Андреасяна не оскорбит поклонников Пушкина. Но точно не увеличит их число.

Примерно таким же качеством (даже для своего времени) отличались и другие российские проекты про дворянство типа «Бедной Насти» или «Петербургских тайн» — оба, кстати, были зрительскими хитами. Вполне вероятно, что в виде сериала выиграл бы и «Онегин».

Если мерить удачность экранизации по шкале «Бедная Настя» — «Гордость и предубеждение», «Онегин» находится где-то посередине. В подготовке к ЕГЭ эта добропорядочная экранизация едва ли будет полезна. Да и на чтение оригинала вряд ли сподвигнет: во время ее просмотра, помимо любопытства (как они смогли экранизировать неэкранизируемое?), возникает подзабытое ощущение со школьных уроков литературы, когда за окном весна, а на доске — «Тема нравственного выбора в романе „Евгений Онегин“». Кстати, с ней-то справиться фильм Сарика очень даже поможет.

Если ждете красивую, но простую драму, получите от просмотра удовольствие – по меркам Андреасяна, это уже успех. Но вот как экранизация классики фильм не работает: он слишком небрежно обращается с чувствами, которыми Пушкин наполнил каждую строку.

На удивление Андреасян справился с главной, пожалуй, задачей — иллюстрацией романа Пушкина для школьников, которые проходят произведение на уроках литературы. Подростки теперь могут включить «Онегина» как визуальное пособие вместо чтения краткого пересказа в «Википедии». Вряд ли этот фильм побудит желание перечитывать Пушкина или вызовет дебаты в среде пушкинофилов и литературоведов.

Спектакль Римаса Туминаса близок к гениальному и уже стал великим наследием автора: постановщика и бывшего худрука, увы, не стало на прошлой неделе. А «Онегин» — действие проходное, не оставляющее за собой шлейфа соприкосновения ни с большой классикой, ни с большим чувством.

В ходе этой операции из текста и из фильма исчезла вся пушкинская легкость, веселость и остроумие.

Сарик Андреасян переработал пушкинского «Онегина» в просторечную и глянцевую «Библию для детей» — с бильярдом, няней и «папенькой с маменькой»

Очередной режиссер обломал зубы о сложное и не слишком дружелюбное к интерпретациям произведение Александра Пушкина. Если учесть, что предыдущая экранизация (фильм Марты Файнс, в котором сыграл ее брат Рэйф Файнс) была осуществлена четверть века назад, стоит думать, что в ближайшие лет 20 никто к «Онегину» не подступится. Да и стоит ли? Все-таки стихи редко удачно переносятся на большой экран — многочисленные, но редко удачные экранизации Шекспира тому подтверждение.

«Онегин» Андреасяна неубедителен с первой и до последней минуты. Попытка смешать в одном флаконе пушкинские стихи и самопальный прозаический пересказ превратилась в настоящую катастрофу. Фразы вроде «В Татьяне есть глубина и осмысленность» и «Привычка — великий дар, она заменяет счастье» вызывают лишь оторопь. Это даже не пересказ двоечника, это будто автоматический перевод Google-переводчика, у которого напрочь атрофировано чувство слова и русского языка.

В случае с плохими экранизациями принято расстраиваться, мол, теперь не скоро возьмутся еще раз. Новый же «Онегин» картина настолько пустая, что вне всяких сомнений выветрится из общественного сознания через пару месяцев. Такой вот парадокс. А вот еще один: в каком-то смысле Сарик Андреасян действительно фигура вполне подходящая для экранизации «Евгения Онегина» — снимал, снимал, а все без толку, такой «лишний человек» наоборот, напрасно причастный.