Купе номер 6

Поезд – и вполне понятная метафора, и точка бифуркации для героев, находящих в итоге то, чего они и не думали, что ищут. И это не петроглифы, наличие или отсутствие которых в итоге не имеет никакого значения, а понимание того, что с этого момента ты уже никогда не будешь одинок, даже если в итоге останешься в одиночестве.

Поначалу по-фински неспешный фильм Куосманена может вызвать у зрителя (особенно у не привыкшего к фестивальному кино) раздражение: уж больно медленно ползет поезд до Мурманска! Лишь к финалу приходит понимание, что в этой картине не было ничего лишнего.

Образцовое роуд-муви выглядит именно так: есть дорога, есть цель, есть люди, которые преодолевают этот путь и в итоге осознают, что проделали его не ради конкретного результата. А лишь потому, что вдруг разглядели в глазах незнакомца родственную душу. И не захотели ее отпускать.

Железнодорожная драма Куосманена — это нечто большее, чем сборник стереотипов о России, которые предательски оказываются правдой. В первую очередь это кино о людях, страдающих от одиночества и стыдящихся своих чувств.

Тонкое, искреннее и доброе роуд-муви, в котором хочется узреть не беспросветный пипец, тоску и бессмысленность, а уют и неравнодушие.

С учётом того, что события картины развиваются на суровом русском севере суровой русской зимой, так ещё и в девяностых, «Купе номер 6» удивляет той нежностью, лиричностью и теплотой, что исходит от картины даже в самые снежные и промозглые эпизоды.

Смешное, местами горькое, очень эмоциональное и вместе с тем сдержанное, очень доброе роуд-муви о негостеприимно-гостеприимной России.

Та самая нежность, без которой земля пустеет, петроглифы стираются — приблизит и канувшее в небытие прошлое, и мигающее семафорами будущее. В безыскусное кино Юхо Куосманена, поначалу раздражающее, одновременно будничное и душераздирающее, втягиваешься постепенно, как бы нехотя.

По-своему феноменально, что такая «простая зрительская картина» оказалась в каннском конкурсе. Хотя и «Вокзал для двоих» Эльдара Рязанова участвовал в нем в 1983 году. А они чем-то похожи. 41-летний Юхо Куосманен не новичок в Каннах.

Про такие фильмы в обиходе принято говорить «душевные». В этой простоте, возможно, и кроется успех ленты в Каннах. Не всегда же отдавать награды картинам для высоколобых критиков. Можно иногда для разнообразия отметить и кино для обывателей.

То самое пленительное кино, способное объединить самых разных зрителей. Дело тут не столько в выпирающих культурных контрастах, сколько во вполне понятной, но ничуть не устаревшей идее о том, что человеческое тепло способно растопить даже леденящий кровь холод Мурманска.

В «Купе номер 6» Борисов, уже неоднократно доказывавший, что может быть совершенно разным, предстает во вроде бы знакомом амплуа нежного гопника. Хотя поначалу никакой нежности в его Лехе незаметно.

Этот фильм, в котором Россия — и поезд, и «Титаник», и айсберг, и гопник, а Финляндия — вынужденная попутчица, мечтающая об интеллектуальных разговорах, но получающая пьяные вопросы: как по-фински «привет»? а «пока»? а «я люблю тебя»? — этот финский фильм кажется безусловно русским.

Куосманену и его оператору Яни-Петтери Пасси удивительно точно удается передать атмосферу российских девяностых без раздражающей фиксации на различного рода меморабилиях эпохи.

Обвинить «Купе номер шесть» в клюкве или неконвертируемости тоже нельзя: эта добрая чернуха — вполне интернациональный стиль; легко представить точно такую же историю, скажем, про Китай 1990-х (и в берлинском конкурсе). В общем, пока это наш каннский фаворит.

Что может быть опаснее и мрачнее путешествия европейки на Север, среди снегов и безразличных людей? Каждый дорожный инцидент заставляет привычного зрителя ожидать катастрофы: вот-вот наивную иностранку ограбят, изнасилуют, украдут, а может, и убьют. Но Куосманен и Пасси смотрят на Россию иначе — с удивлением и любовью. По мере продвижения на север градус тепла в фильме только возрастает, достигая максимума в зябком финале, когда продрогшие до костей Лаура и Леха, кажется, чувствуют себя абсолютно счастливыми.

Несмотря на мелкие приблизительности, сам дух 90-х режиссером и его оператором Яни-Петтери Пасси уловлен чрезвычайно точно. Это атмосфера бесшабашной свободы и открытости миру — без привкуса ксенофобии и гомофобии, навязанных властями позднее.

Это то ли магия персонажей, оживших из-за артистов (Сейди Хаарла тоже эффектна, но у её героини душа нараспашку), то ли волшебство истории, но в «Купе номер 6» совсем не найти классического шаблона роад-муви: заполнения сюжета всякими сценами-скетчами под клиповый монтаж, которые вроде бы в деталях должны показать резкую трансформацию отношений героев (а на самом деле просто затыкают пустое пространство).

Классическое «человеку нужен человек» вырастает в нечто большее, чем мимолетное увлечение, и выяснится, что случайный спутник в чужой стране тебе гораздо родней и ближе, чем соотечественник. Потому что только он может умчать тебя в ночь во время продолжительной стоянки познакомиться с бабушкой, или, наплевав на штормовое предупреждение, доставит на край света посмотреть на древние скалы.

Куосманен не страшится обмануть ожидания публики, предвкушающей развитие завязывающегося любовного романа. Но явная мелодраматизация истории была бы, право, настолько же неуместной, насколько и углубление в «Поезде» в детективную составляющую. «Купе номер шесть» тоньше и глубже, позволяя испытать под занавес катарсис.

Драма о трудностях перевода, породнившихся иностранцах и конфликте города и деревни нежная, комичная, неловкая, без показухи и пошлости, с тоской, но без ностальгии. Может, именно поэтому это приключение с матершиной вселяет надежду.

«Купе номер шесть» – это фильм небольших движений и скупых слов, тем и прекрасен.

Сюжет «Купе номер 6» — простой как шпала, и так же безотказно работает. Пространство поезда заставляет героев сблизиться и бессловесно понять друг друга настолько органично, что в том же купе оказывается и зритель. И вроде бы простая истина — человеку нужен человек, — но менее весомой она не становится.

«Купе» в чем-то безыскусно, в чем-то, напротив, тонко, как стершийся в северном путешествии столичный черный лак на ногтях главной героини.

В этом российском поезде даже нам, зрителям, не по себе. От Москвы до Мурманска он идет, похоже, целую вечность, надолго застревая на угрюмых полустанках, а на какой-то станции даже простоит целую ночь, и герои смогут отправиться в еще одно экзотическое путешествие на ободранной машине к классической русской babushka.

Классический роуд-муви, со всеми мыслимыми остановками — и в Ленинграде, и на деревне у бабушки, и на Кудыкиной горе. Огурчики солены, а жизнь, разумеется, пойдет хреново, но это будет после этого путешествия рацио вовне.

Это меланхоличное путешествие если не захватывает, то как минимум увлекает своими деталями; к концу фильма к обоим персонажам начинаешь относиться как к довольно комфортным попутчикам.