Герда

«Герда» — своеобразное и на первый взгляд крайне неприглядное кино. Но если присмотреться ко вселенной, тщательно выстроенной Натальей Кудряшовой, и к сложносочиненному миру Леры / Герды, перед нами открывается насыщенное путешествие по волнам метафизики, от которого невозможно оторваться на протяжении всего хронометража. Молодой режиссер не оставляет камня на камне от русской безнравственности и жажды материального, противопоставляя этому вещи более высокого порядка (здравствуй, пирамида Маслоу) — путь духовных поисков и жажду ответов на сокровенные вопросы, волнующие человечество не одну тысячу лет.

Кино о молодом поколении снимать трудно, тяжело захватить нерв времени. Натальи Кудряшовой это удается: она сравнивает положение в современной России с Францией времен эпохи декаданса. Ее героиня Лера увязла в хороводе бессмысленной жизни и свободна только во снах. Об этом же писал Шарль Бодлер. 150 лет назад.

Здесь не стремятся ничего доказывать, не гонятся за полюбившимся обличением Руси и почти не кричат. Спрашивают по-простому, напрямую: мечтаете ли вырваться? Готовы ли расправить крылья? А улететь? Да, нет, свой вариант.

Довольно типичная фестивальная лента. Она давит зрителя унылым серым бытом, из которого невозможно выбраться. Она испытывает зрительское терпение: ближе к финалу есть ряд эпизодов, каждый из которых мог бы стать эффектным завершением (например, поминки с участием девушек из стрип-клуба, заканчивающиеся провокационным танцевальным номером), но лента дотягивает до хронометража в два часа.

Технически «Герда» сделана тоже на грани между поэтической притчей и суровым документом.

Кудряшова в своём безжанровом и безликом втором фильме говорит, что поиск духовного спасения – это уже не коллективная прерогатива русской души, а дело индивидуальное для каждого. Единственный способ прикоснуться к чему-то прекрасному, спасительному, сказочному у современного русского (провинциального?) человека возможен только через сны.

Проникнуться этой историей мешает литературность, аккуратность, слишком очевидная выстроенность мира «Герды». Сценарий отыгрывает все возможные мифологические связи, долго и подробно объясняет, что имеется в виду, снова и снова задает вопросы о государстве, счастье и зарплате. Два часа рассказывает историю, которую можно было бы ужать до получаса — и тогда она вообще убила бы Гаспара Ноэ, да и всех остальных тоже.

Из «Герды» мог бы получиться совершенно ударный короткий метр, где все послания режиссера попали бы нам в сердце, но вместо этого мы утопаем вместе с героиней в ее блужданиях, теряем мысль, впадаем в сон, и если и хотим от чего-то освободиться, так это от просмотра.

Навязчивый непроясненный сюрреализм с замедленными походами по лесу не получит к финалу никакого разрешения или объяснения, что особенно удручает, — и это не к тому, что бессюжетное кино не нужно, наоборот, бывает даже лучше без упорно декламируемой истории, за которой часто прячут отсутствие всякой киногении