Робин Гуд

«Робин Гуд» Ридли Скотта – лучшая интерпретация знаменитой легенды со времен фильма «Стрелы Робин Гуда». Впервые за долгие годы Ридли Скотт снял кино, которого от него ждали со времен, ну да, «Гладиатора». «Робин Гуд», судя по всему, получился не благодаря, а вопреки. Снимая хронологически близкое «Царство небесное» Скотт пытался раскрасить пожелтевшие страницы истории крестовых походов, и получалось, мягко говоря, аляповато. На сей же раз у него была счастливая возможность сосредоточиться на новаторском историческом подходе, а все изобразительные красоты предоставить своим безукоризненным рефлексам. В результате «Робин Гуд» получился именно таким, каким его уже никто и не ждал. Дело тут даже не в великолепных Кроу и Кейт Бланшетт, а скорее в каком-то невероятном чутье Скотта.

"Робин Гуд" - новая попытка режиссера взять высоту, установленную "Гладиатором". И на этот раз попытка удалась!Давно на экраны не выходил исторический боевик такой же идеальной пропорции, как "Робин Гуд", в котором жестокие сражения отлично уравновешены интригами государственной политики, местью, романтикой и пасторалью сельской жизни в родовом поместье. Актерские работы все, как одна, безупречно хороши. Ридли Скотт любовно и скрупулезно воссоздал на экране мельчайшие детали быта средневековья. "Нерассказанная история о том, как человек стал легендой" - гласит слоган "Робин Гуда", и фильм и вправду рассказывает, как становятся легендой. Он о том, как настоящий рыцарь - хозяйственник и эталон лучших мужских качеств - узнал и продолжил вершить начатое его предшественниками великое дело.

Скотт движется по широкому проспекту биографии Робина Гуда с неотвратимостью и величественностью танкового парада. Если чрезмерность, скажем, Эммериха, говорит о почти апокалиптической раздражительности, а чрезмерность Михалкова — об апокалиптическом же тщеславии, то два часа тридцать минут "Робина Гуда" — лишь о достойном восхищения, сосредоточенном и бескорыстном желании сделать вот такую вот громадную штуковину, с полноразмерным штурмом крепостей, морским десантом и подробной рутиной жития героя. Кажется, из подобных чувств люди ставят рекорды для "Гиннеса". Надо признать, что все у него получилось и ничего не остается, как стоять на обочине и приветственно махать флажком.

Ридли Скотт «Робина Гуда» – не Ридли Скотт «Дуэлянтов» и «Бегущего по лезвию» и даже не Ридли Скотт «Легенды». За десятилетия больших голливудских свершений он приобрел хватку, во многом утратив талант мыслить нешаблонно. «Предыстория» общеизвестных шервудских приключений, каковою является «Робин Гуд», сделана по такому накатанному стандарту, что, в принципе, от каждого последующего кадра ничего не ждешь, кроме чисто технического совершенства, в котором Скотту никогда нельзя было отказать. Чередование эффектных боев, шуток, пафосных речей и поцелуев выверено до миллиметра, до секунды: авторы блокбастеров отлично знают, как угодить широкому зрителю – тому самому простолюдину, которого они ставят в центр всемирной истории и которого никто не смеет поставить в угол, разве что только во главу угла.

Киноманы уже окрестили фильм вторым «Гладиатором». Чутье их не подвело – получился «Не романтичный Робин Гуд!», а точнее, самый брутальный из всех, что уже появлялись на кино- и телеэкранах. Расселл Кроу играет не хулигана-романтика, каким многие представляют себе Робин Гуда, а героя, действующего со всей серьезностью, не страдающего выбором между долгом и чувством. Возможно, именно такая уверенность в собственной правоте, сочетающаяся с подлинным благородством и осознанием, что такое хорошо, что такое плохо, и нужна в кинематографе конца первого десятилетия XX века, когда представления о морали и нравственности еще не восстановились после разрушившего все и вся постмодернизма.

Что бы там не говорили, а «Робин Гуд» при всех своих очевидных просчетах — это без пяти минут «хартия», предписывающая многим молодым режиссерам, как нужно делать сугубо ремесленнический летний блокбастер. Сценарные глупости здесь легко конвертируются в непринужденные шутки юмора; абсолютная режиссерская предсказуемость — в верность традициям; отсутствие модного 3D — в неожиданный триумф здравого смысла. И да, Ридли Скотт нещадно повторяется, постепенно превращаясь в пародию на самого себя, но при этом его ни разу нельзя обвинить в избыточности или пренебрежении собственными профессиональными качествами. Рассказывая довольно скверную историю, он не пытается прикрыться разухабистыми спецэффектами и повсеместно лязгающим грохотанием. Почти два с половиной часа живой классик, уподобившись веселым героям-трубадурам, мелодично ее поет.

В канун грандиозной премьеры этой картины, состоявшейся на открытии престижнейшего Каннского международного кинофестиваля, Ридли Скотт представил снятый по собственному сценарию документальный фильм с характерным названием «Настоящий Робин Гуд». Но и без такой своеобразной подсказки со стороны выдающегося режиссёра как-то не испытываешь особых сомнений в том, что его «Робин Гуд» не является очередной версией знаменитых английских баллад. Это действительно попытка взглянуть за многочисленные культурно-художественные напластования, не выворачивая миф наизнанку, а – обратившись к истокам незабвенных преданий. Американцы используют в подобных случаях термин «приквел», хотя в данном случае о полноценной предыстории речь не идёт. Обозначенной причины, пожалуй, достаточно для того, чтобы объяснить отсутствие не просто привычной возвышенно-романтической интонации, но и почти всех знакомых сюжетных атрибутов.

Великий технарь Скотт снял ровный фильм, совершенный в деталях, но вновь скучный и вновь ничем не выдающийся. Два часа разбираясь в средневековой истории, Скотт сумел высказаться почти по всем возможным поводам, параллельно подводя к самому главному - пятиминутной сцене спасения Англии от ненавистных французов. С воистину величественным размахом, свойственным всем великим на старости лет, Скотт уничтожил всех злодеев, чтобы потом объяснить, что все это было зря, а свободу можно обрести только в частности.

Если сравнивать с предыдущими «историческими» работами Ридли Скотта, этот фильм скорее напоминает «Царство небесное» — столь же длинный (140 минут) и столь же бестолковый. Как и «Царство», фильм скуп на батальные сцены и в основном состоит из болтовни (здесь еще и поют). Рассел Кроу хоть и подсел на диету, в роли Робин Гуда смотрится как-то стремно, чересчур увесисто, словно изрядно откромленный гладиатор (когда партизанит между соснами, сходство усиливается). Из Кейт Бланшетт, играющей Мэрион, ближе к концу фильма сделали Жанну Д’Арк, что ей совершенно не к лицу. Не думаю, что фильм совсем уж провальный, разок посмотреть можно, но не более. Так уж получилось, что от Ридли Скотта мы ждем очередной шедевр наподобие «Гладиатора», но шедевр так и не рождается. Может быть, в 2011 с приквелом «Чужого» повезет. Доживем — увидим.

Давно работающий в жанре промахивающегося Акеллы, великий ремесленник Скотт и тут достиг определенного совершенства: глядя, как мощно он разбегается, как грозно зависает в прыжке и как потом триумфально — шестой фильм подряд — пролетает мимо искомой антилопы, испытываешь уже не разочарование, а исключительно восторг перед чужой твердолобостью. «Робин Гуд», изначально задумавшийся как ревизионистский боевик с плохим Робином и хорошим шерифом Ноттингемским, конечно, стопроцентная жертва фабричного кинопроизводства: эффектную идею зачем-то вымарала артель дорогих переписчиков, все остальное погибло, когда эта артель спорила, какой из успешных концептов последних лет нахлобучить на фильм, — в итоге сделали сразу и «Гладиатор» про Средние века, и «Казино «Рояль» с луками, и нолановский «Бэтмен» с ними же.

Желающим повторить опыт "Гладиатора" следует расслабится и не делать резких движений, вам тут ловить абсолютно нечего. Судите сами: Робин исповедует равноправие, Годфри беспричинно буйствует, Леди Марианна томится, а король Иоанн тупит, причём совершенно паскудным образом. Смотреть на эти лица быстро надоедает — удивить чем-нибудь они не способны, драма как таковая отсутствует, хотя её и пытаются вставить самым противоестественным способом — к примеру, ничем не объяснимым присутствием героини Кейт Бланшетт на финальной сече. Вот уж где без неё точно бы не обошлись! Самое страшное, что общую атмосферы пофигизма не могут разогнать даже с помощью экшена, которого здесь, увы, не избыток. Так что — нет, легенды подобным образом не начинают. Зато легко подрывают веру в устройство мира. Ридли Скотт и Рассел Кроу сняли посредственное кино.

Главная шутка тут даже не в том, что из «Баронских статей», куда позже названных Великой хартией вольностей, в фильме сделали чуть не конституционную монархию, а из вольного стрелка — чуть не второго Барака «йес, ю кен ду ит» Обаму, вспоминающего всю дорогу о том, как он добился того, о чём мечтал его отец. Шутка в том, что никакие французы ни на кого не нападали, и следовательно — весь англосаксонский патриотический пафос пропадает зря. Ну, и когда Рассел Кроу, перепутав фильмы, начинает вдруг командовать не только мужниной жаной, но армией Иоанна, тут уже просто становится смешно.

Полфильма величайший актер своего поколения (если верить Скотту) сидит за столом в позе Ильича, излагая шершавым языком плаката всякую белиберду о свободе, равенстве и справедливости для всех. В этом есть даже какое-то христианское смирение: месяцами худеть, тренироваться, качать грудак — и все ради того, чтобы потом, скрипя кожаным капюшоном, как комиссар — бушлатом, пародировать спикера российской Госдумы Грызлова. Вообще русские струны — народность, алкоголизм, пчеловодство и сожжение крестьян в амбарах — тренькают в фильме довольно звонко. Похоже, на съемках Ридли пересматривал не только «Спасти рядового Райана», так необходимое любому, кто хочет грамотно поставить битву на пляже, но и «Андрея Рублева». Увы, сцены на Ивана Купалу в пересказ не вошли.

Фильм разочаровал безмерно. На фоне общего сценарного дурдома никакой реальной интриги не получилось, боевых сцен достаточно мало, большинство персонажей введены в картину исключительно для мебели, и смотреть это все - просто скучно. Даже и не тянет веселиться над взрывом мозга сценаристов - все это вызывает просто раздражение.

Сочинив Робину запутанную историю происхождения, придумав ему мотивировку и снабдив его всем необходимым набором канонических соратников, создатели «Робин Гуда» в процессе как будто забыли, что они делают захватывающий приключенческий фильм со схватками на мечах. Вместо этого они соорудили что-то похожее на масштабное советское кино про героев соцреволюции — где хмурый, но сосредоточенный герой из народа поднимается против жестокой тирании властей предержащих и бьётся за свободу и равенство до конца. И вот эта совершенно чистосердечная, судя по всему, свинцовая серьёзность в адрес освободительной войны Робина окончательно превращает «Робин Гуда» в такой неподъемный литой монумент. Смотреть на него, конечно, можно, и отчасти даже занимательно. Но пялиться на памятник, пусть и дородно сработанный, два с половиной часа подряд — затея предельно странная.