Суспирия

Пораженный когда-то фильмом Ардженто, Лука Гуаданьино показывает нам собственное понимание ужаса — невозможность похоронить своих мертвецов, безжалостное и бесконечное терзание старых ран, вечный поиск виновных и свидетелей все новых кошмаров.

Фильм настолько глубоко копает в сторону женской сущности и каких-то абсолютно глубинных, животных мотивов, что может в какой-то мере служить пособием на тему «Всякая ли женщина — ведьма?» Всякая. Даже если наутро она ничего не помнит.

Маниакально садистская, местами чрезмерно перегруженная смыслами, «Суспирия» Луки Гуаданьино — не сухой и бездарный ремейк, а образцовый пример, когда классика в новой трактовке обретает другой смысл.

Переосмысление сюжета 40-летней выдержки не только подарило ему совершенно иное прочтение, но и выродилось в одно из важнейших кинематографических событий года.

В воображении Гуаданьино "Суспирия" преобразилась в настоящий авторский шедевр, неповторимое соло без единой фальшивой ноты. Для жанра фильм представляет не менее уникальную ценность, чем "Сияние" Кубрика.

Вместо сдержанного, но выразительного этюда о столкновении первобытного зла с миром живых людей мы получаем сложноустроенную густую консистенцию, основной тон в которой задают темы психологизма, терроризма, мирового устройства (или, скорее, неустройства) и взаимоотношений отцов и детей (матерей и дочерей).

Новая "Суспирия" заставляет задуматься. И можно ошибиться в анализе подтекстов, но нельзя не отметить великолепно проделанную работу создателей. Картина жива, она дышит, хрипит, вопит от боли. Она холодна и не пытается вам понравиться.

Лука Гуаданьино выпустил мощную ленту о силе, злоупотребление которой всегда приведет к воплощению зла – будь то магия ведьм или идея нацизма. Его фильм не такой легкомысленный и пестрый, как первая «Суспирия», поэтому вникать в него намного сложнее. Если нет желания разбираться в этом, то не стоит пересиливать себя.

Это все та же, многим полюбившаяся «Суспирия», сохранившая свою выразительность, но исполненная иначе. И это прекрасно, ведь снять очередной безыдейный и безвкусный ремейк было бы непростительно по отношению к оригиналу.

Это – фильм-манифест, провозглашающий полную свободу современного киноязыка и разрушающий любые существующие рамки. Это – несовершенная, но от того еще более гениальная картина, которая доказывает, что настоящее кино – это не коммерция и не конвейерное производство, а один из видов искусства.

«Суспирия» в новом воплощении остается триллером, хоррором, то есть вполне жанровым кино, со всеми полагающимися данным жанрам элементами – от уже упомянутого тягучего саспенса до ярких и откровенных в своей жестокости сцен насилия.

Изысканный, сложный, потенциально культовый ремейк-хоррор о том, что ничто не земле не проходит бесследно.

Здесь Хтонос проявляется таким, каким был в восприятии современных орфикам эллинов – злым женским началом, уничтожающим всё, что не подчиняется матриархальной системе. Где-то такое начало оправдано, потому что стадия поклонения Великой Матери — начальная в развитии религиозного мышления человека.

Тяжёлое, но визуально богатое зрелище, завораживающее мрачной, поглощающей атмосферой отчаяния в духе «Ребёнка Розмари» и роскошным аккомпанементом Тома Йорка.

Это кино о национальной и даже всеевропейской гнетущей исторической памяти, проще говоря, о холокосте.

Фильм настолько глубоко копает в сторону женской сущности и каких-то абсолютно глубинных, животных мотивов, что может в какой-то мере служить пособием на тему «Всякая ли женщина — ведьма?» Всякая.

«Суспирия» точно самый эстетский фильм года, едва ли главный хоррор — 2018, но пропустить этот саспенс на большом экране будет непростительно.

Там, где у Дарио Ардженто происходила незамысловатая магия гениального детского утренника, Гуаданьино педантично объясняет возможные подтексты и развивает сюжетные линии, какими они могли бы быть в драматическом произведении.

Гуаданьино и Кайганич же сочинили очень неглупый полуакадемический кавер с оркестром на легкомысленную на вид панк-сказку в эстетике джалло, где принялись эту поэзию утомительно объяснять.

Правильный кавер должен не копировать оригинал, быть максимально от него отдаленным и вместе с тем - узнаваемым, при этом раскрывая его с неожиданной стороны. Как-то так и получилось.

«Суспирия» Гуиданьино, выросшая из подросткового восхищения арджентовской классикой, звучит неожиданно яростным вызовом её красоте. Местью едкого и сомневающегося постмодерна убийственной романтике модернизма, ответом поколению отцов.

В стандартных хоррорах, включая старую «Суспирию», зритель обычно гадает, в каком порядке убьют персонажей и выживет ли главный герой, — в лучшем случае к этому списку добавляется вопрос «что тут вообще происходит». В случае с «Суспирией» 2018 года сразу становится понятно, что тут всё гораздо сложнее, и этими тремя вопросами сюжет никак не ограничится.

"Суспирия" — это что-то за гранью добра и зла, что-то идущее против естественного хода вещей, будто знакомая нам реальность — это человеческая нога, а хоррор-концепция — открытый перелом кости, которая прорвала насквозь кожу и торчит, кровоточит.

«Суспирия» — не социальный памфлет или психологическая драма. Это увлекательный, цельный, пугающий и восхитительно обстоятельный триллер.

"Суспирия" Гуаданьино – современная сказка о подоплеке феминизма, над которым витают тени патриархальных кошмаров. Игра в жанр оборачивается серьезным социальным анализом, но не перестает быть увлекательной и пугающе-убедительной.

Здесь неразрывна связь между сатанинским ритуалом и балетной красотой, а пластический эротизм приобретает особенно извращенные формы. Чувство вины современного человека мгновенно перебрасывает к хтоническим изуверствам далеких столетий.

Дакота Джонсон не зря два года посвятила тренировкам - у неё есть все шансы, что хулители, наконец-то, забудут её образ в “Оттенках”, соблазнившись одним из представленных здесь трёх.

Определенно «кино не для всех», требующее от зрителя читать между строк, но при этом склонное забывать о своих жанровых корнях.

Фильм скорее очаровал публику, чем разочаровал. Здесь есть актрисы, от которых не оторвать глаз; танцы, действующие на зрителя, как шаманские ритуалы; режиссерские ходы, вызывающие восторг, и простор для интерпретаций сюжета, по которому еще долго будет гулять ветер.

«Суспирия» построена на пластике в самом прямом смысле слова: главный герой здесь именно танец, который, согласно Гуаданьино, в эпоху после концлагерей не может быть красивым и радостным. Более того, он убивает.

«Суспирия» мастерски снята (если учитывать, что на пленку, степень уважения удваивается). Но кому такой фильм нужен здесь и сейчас, в 2018 году, – большой вопрос.

Картину, прекрасную тем, что в ней отсутствовал сценарий, но присутствовало зрелище, Гуаданьино вывернул наизнанку. Теперь здесь нет зрелища, но есть сценарий – правда, до того никчемный да вымученный, что хочется посулить автору черта и никогда уж не интересоваться его дальнейшими сочинениями.

Оккультные действа больше напоминают новогодний утренник в детском саду, когда кто-то из родителей пришел без костюма, просто с похмелья. Но главный недостаток «Суспирии» Гуаданьино все же в переизбытке цитат и полном отсутствии юмора.

Центральная композиция, которая должна была стать одной из кульминаций фильма, придумана и выполнена совершенно беспомощно и смотрится неумелой пародией на стиль Пины Бауш.

Ненужный ремейк проверенной временем классики. В нем затрагиваются важные темы, которые хорошо бы раскрывать в другом жанре, а не в фильме ужасов, и в конкретном случае они лишь отягощают повествование.

Давно мы не видели настолько слабо сформулированных манифестов – из-за неспособности выдать хоть сколько-то связное заявление по теме феминизма и матриархата девушки начинают буквально выпускать себе кишки. Эта безбожно затянутая и раздувающаяся от своей значимости картина содержит в себе немало неприятных сцен.