Вечный свет

Вечный свет в картине Ноэ – это свет дионисийского тёмного, но живого искусства. Во время просмотра невольно вспоминается Гиппократ: «Ars longa, vita brevis» – «жизнь коротка, искусство вечно».

Ноэ демонстрирует внутренние противоречия французской буржуазии, одновременно и светской, и религиозной. Рано или поздно такой внутренний конфликт ощущает каждый, так что отчего бы не посмотреть, как с ними справляются два интеллектуала.

Кинематографический язык и форма заботят Ноэ не меньше, чем моральные провокации. Хотя деление экрана на части с параллельно протекающим действием давно не открытие, оно редко используется столь уместно, как в «Вечном свете».

«Вечный свет» — это опыт горения. Суперсексуально. И чертовски больно. И так же сложно передать на экране, как одолеть века мизогинии и насилия — съемками фильма.

Ноэ слишком ироничен и в этом его сила: будь это тяжеловесные библейские аллюзии на деву Марию или Магдалену, этому шабашу не удалось бы превратиться в кино, но перефразируя Бунюэля, которым заканчивает и Гаспар: слава Богу, что он атеист.

«Вечный свет» дает задним числом удостовериться, что Ноэ всегда снимал фильмы о кинематографе.

Во многом сымпровизированная актерами комедийная болтовня вначале и настоящая катастрофа в конце. Стробоскоп, который кто-то из осветителей по ошибке врубает в последней сцене фильма, превращает и без того кошмарную съемку в убийственный для всех участников опыт, но ирония Ноэ заключена в том, что тут-то в кадре и начинает рождаться что-то интересное.

Ноэ говорит о кино посредством кино, не чурается цитат (упоминает Годара, Дрейера, Фасбиндера и др.), утрирует, откровенничает и выставляет на всеобщее обозрение производственный процесс (не всегда с хорошей стороны).

Кино умерло, оно умирает каждый раз на наших глазах, как древнее божество, и каждый раз на наших глазах оно воскрешается вновь.

Гаспар Ноэ все время разбивает изображение на две или три части. Да так, что у зрителя двоится или троится в глазах. В одной части говорят на английском, в другой - на французском. В одной - актриса-модель - ведьма номер один - общается с дизайнером, в другой - по павильонам бродит Беатрис Даль, недовольная всем и вся.

Ноэ мастерски передает зрителю чувство паники и беспомощности, охватывающее его персонажей. В последние пять минут фильма, когда сверкающий неон и шум начинают буквально бить по голове, хочется закрыть глаза и уши, если не выбежать из зала.

Центральная тема «Вечного света» — охота на ведьм. Пусть сегодня выражение используется в переносном смысле, но Ноэ — режиссер нахрапистый и все понимает буквально. А также превратно.

Фильм в первую очередь для фанатов Гаспара Ноэ. Никакой политкорректности, инфернальная атмосфера, жестокая (в отношении как зрителя, так и героев) игра с цветом и звуком, общее ощущение обреченности – аргентинец остается абсолютно верным себе.