Теснота

«Теснота» Кантемира Балагова – сильнейший, самобытный дебют и одно из самых впечатляющих авторских произведений российского кинематографа со времён «Возвращения» Андрея Звягинцева.

Балагов снял дерзкий и молодой фильм про совсем другую Россию. Про страну, в которой гражданская война никогда не кончится. В которой рознь и ксенофобия – норма жизни.

Это хороший фундамент для дальнейшего совершенствования и развития своего стиля. Так что смотрите и анализируйте, а потом ждите следующих картин Кантемира Балагова, которые, я уверена, будут еще интереснее.

Удивительно, что Балагову со всем вышеперечисленным грузом удается еще и балансировать на грани мощной семейной драмы.

Выход на авансцену целого режиссерского курса сокуровской кабардино-балкарской студии дает надежду, что голос этой земли не останется одиноким.

В «Тесноте» — ток высокого напряжения, непредсказуемость жизни, остро ощутимая на сломе эпох.

В «Тесноте» Балагов берет сразу несколько вариаций этой проблемы (пол, семья, народ) и помещает их в тяжелейших контекст, но такая комбинация в пространстве фильма не выглядит грузной и вымученной, а сложна, как подчас бывает сложна и неоднозначна жизнь.

Такого взгляда на Россию в российском кино и в самом деле еще не было.

Картина исследует неизбежный распад этих патриархальных миров, в которых еще сохраняется видимость уважения национальных традиций, но реального их наполнения давно уже нет.

Что остается от «Тесноты» после просмотра? Что-то непередаваемое, как непередаваемо поет здесь Буланова.

Здесь есть и эпизод, одновременно возвышающий «Тесноту» над похожими социальными лентами и мгновенно отвращающий от ее просмотра.

В фильме чувствуется та же школа, что подарила нам Андрея Звягинцева, учившегося в Киномузее: Сокуров показывал студентам правильное, хорошее кино.

Балагов – именно профессионал, пусть и не по годам зрелый, но не пионер-открыватель; выдающийся мастер, но не визионер.

Для режиссера важнее все же не конфликт русских и кавказцев или кавказцев и евреев. Та теснота, о которой он снимает – эта теснота любви, будь то материнской или плотской.

Режиссера мало интересует национальная конфронтация, она дается фоново и тактично. «Иерусалим» Тимура Муцаева звучит не громче песенного шедевра группы «Вирус» — они становятся равноправными частями временного коллажа.

Эту историю режиссеру рассказал его отец, который жил в Нальчике и общался с местной еврейской диаспорой. Поэтому фильм отличает субъективный авторский взгляд, подчеркнутый титрами и самим изображением.

Видно, что Балагов не перенимает манеру Сокурова – он ее впитывает, понимает, ищет в ней пример, но идти предпочитает своим собственным путем, очень непростым.

Удивительный ракурс вполне традиционной для кинематографа истории о заложниках: «Теснота» — не о готовности отдать самое дорогое во имя близкого человека, а об отказе.

Это, увы, не более чем упражнение художника-копииста, пока не созревшего до уверенного воплощения собственных идей