Милые кости

Каким-то удивительным образом у Джексона получился фильм одновременно и очень неторопливый, и очень насыщенный: событиями, сюжетами, формами и смыслами. Самое удивительное, что несоединимые, казалось бы, жанровые элементы в «Милых костях» сочетаются очень органично – и при этом ничто не оказывается забытым или задвинутым: ни одна сюжетная линия не обрывается и не уходит в никуда, а почти все герои получают свою порцию экранного времени для раскрытия характера. И каким-то непостижимым образом «Милые кости» – фильм страшный, фильм грустный, фильм тяжёлый – оставляет после себя удивительно светлое и радостное чувство.

В итоге, мы получили карамельную мелодраму про то, как красиво на Земле и в разы красивее на небесах. И о том, что зло рано или поздно будет наказано. Смысл же «Милых костей» — в преодолении трагедии и торжестве жизни над смертью. Если вам нужна красочная душещипательная сказка о загробном мире, фильм точно вам понравится. Но все же советуем прочесть книгу: эффект сильнее на порядок.

Тот факт, что перед нами — совершенно потрясающее художественное полотно, и что мораль здесь не в отмщении, а наоборот, в разрушительной силе мести, которая разрушает тебя изнутри, как те бутылки с парусниками — вот всё это на самом деле ничего не меняет, перед нами всё равно — лишь очень и очень талантливо снятое неспешное путешествие из точки А в точку Б, детектив без цели и смысла, драма без катарсиса, красота ради красоты. Питер, снимите, наконец, как в старые времена, что-нибудь своё, ведь мелькнуло же, мелькнуло что-то перед самым убийством! Зачем самого себя загонять в какие-то рамки?

Всё это, полагаю, было принципиально для Питера Джексона, никогда ещё (и всего менее – в начальный, новозеландский период своего творчества) не представлявшегося таким оптимистом и не изливавшего столько любви миру. Большая часть бюджета была потрачена, очевидно, на немыслимо красивые, решённые в светлых тонах образы, являющиеся юной Сэлмон в своеобразном чистилище. И действительно, стоит лишь впустить в душу безграничное и безоговорочное доверие к реальности, в которое неизбежно трансформируется истинная вера в Бога – и справедливость восторжествует как бы сама собой, без компромиссов с совестью и приятия на себя греха близкими людьми.

Поначалу фильм смотрится с интересом, но затем начинает провисать. На какое-то время ситуацию спасает «вставной номер» Сьюзен Сэрэндон в стиле slapstick-комедии (в картине он довольно инороден, но вносит приятное разнообразие и поражает изобретательностью режиссерских и актерских находок), но затем история повторяется. Иными словами, лента вышла неровной, как американские горки: действие то несется ввысь, то пикирует вниз. Если бы за этот проект взялся менее талантливый режиссер, то результат вышел бы весьма плачевным, то тут на выручку приходит мастерство Джексона.

"Милые кости" - фильм не плохой: он никакой. Для эмоционального воздействия хватило бы трейлера, короткометражки, музыкального ролика. Та двух-с-лишнем-часовая махина, которую снял в итоге ПиДжей, оказалась построена на волшебных, но стерильных компьютерных красотах и огромном количестве клише. В "Милых костях" волшебны картинка и музыка - чарующие, обволакивающие, благодаря которым будто не фильм смотришь, а держишь в ладонях хрупкий хрусталь чужой души. Восхитительна и исполнительница роли Сьюзи Сирша Ронан. Но этим прелесть "Милых костей" и ограничивается. Смотреть на вялые поиски убийцы Сьюзи и психологические трудности членов ее семьи тоскливо - от них хочется вознестись в красочный междумир вслед за убитой девочкой.

«Милые кости» — в какой-то степени такая же детально продуманная гением игрушка, эдакая рукодельная забава. Кусочек хорошего триллера нанизывается здесь на симпатичный пласт эзотерики, за комедию отвечает разбитная бабушка-алкоголичка в блестящем исполнении Сьюзан Сарандон, за подростковую романтику — голубые глаза удивительной Сирши Ронан. Наверное, если хорошо поработать над лентой монтажными ножницами получится сотня прекрасных короткометражек, дюжина солидных рекламных роликов и парочка выдающихся видеоклипов. Вот только как целостное кино эту беспомощную искусственную конструкцию воспринимать крайне сложно. Живые люди и живые эмоции, которым писательница Сиболд посвящала свои огромные абзацы, выскоблены до какого-то дикого пограничного состояния. В конечном же результате остается лишь девочка в смешной вязаной шапке — она жила, а потом ее убили.

При перенесении романа Элис Сиболд на пленку Джексон перво-наперво старательно затушевал ту отстраненную, временами весьма язвительную, иронию, которой пропитан рассказ четырнадцатилетней покойницы. Кроме того, Джексон тщательно вымарал почти все начатки интеллектуализма – начиная, собственно, с завязки первой же главы. Изобразительная часть временами под стать тягучим мелодраматизмам, коими Джексон потчует зрителя без меры, временами же являет собой вдохновенное живописное пространство, не соответствующее романному (там небесная сфера – полноценный социум с множеством человеческих особей, с кафе-мороженым и даже с собственной газетой), зато наполненное прихотливыми авторскими пейзажами. Иногда, как, например, в кадре с древом посреди зеркальной глади, Джексону удается достичь мощной, почти иконописной выразительности, однако пленэрные виды всякий раз быстро подавляют намечающуюся игру символов.

Несмотря на всю свою гениальность, Пи Джей никогда не умел снимать романтические сцены — если речь не шла о любви гигантской обезьяны и перепуганной блондинки. Вдобавок нельзя игнорировать и то, что исполнительным продюсером фильма был Стивен Спилберг, убийца «взрослого» Голливуда и один из авторов тошнотворного рейтинга «PG-13». А как вообще можно пересказать умную взрослую прозу семиклассницам, коллективно молящимся на стерильных вампиров Стефани Майер? Короче, Питер Джексон виноват, но он — не виноват!

Пафосная, жизнерадостная интонация, выбранная Джексоном для ублажения подростковой мании величия, превратила верное начинание в сплошной конфуз, как если бы угрюмому тинейджеру, решившему свести счеты с жизнью из-за несчастной любви, подарили дорогой хорошо иллюстрированный альбом с мемуарами людей, пережившими клиническую смерть мозга. Собственно, именно в это определение укладываются все спецэффекты фильма, недалеко ушедшие от эзотерической народной живописи, продаваемой в парках и подземных переходах. Пожалуй, этим определением исчерпывается и его жанр: худший из кошмаров, который мог присниться Кэтрин Хардуик и поклонникам ее замечательного фильма — это автор "Властелина колец", занимающийся нью-эйджевой пропагандой "Сумерек", по сравнению с которой даже такой апофеоз народных суеверий, как "Привидение" с Патриком Суэйзи, покажется настоящей трагедией Шекспира.

Режиссер, вдохнувший новую жизнь в «Кинг Конга», не смог справиться с маленькой голубоглазой девочкой. Все его попытки выжать слезу из зрительского глаза кажутся насквозь фальшивыми: он не чувствует материала, не понимает героев. Однако обвинять Джексона в бездарности конечно рано, и вот почему. На заре карьеры он уже доказал понимание внутреннего мира школьниц в великолепных «Небесных созданиях». Масштабные студийные проекты, очевидно, наложили свой отпечаток: режиссер просто забыл, как снимать кино, не сосредоточенное на спецэффектах, и в «Милых костях» кое-как попытался вспомнить. И честно признал провал – в следующий раз может получиться получше. Ну и, в конце концов, тот факт, что бородатый новозеландец все же не смог притвориться маленькой мертвой американкой звучит почему-то страшно оптимистично.

Такое бывает редко — когда мощный, талантливый, любимый миллионами автор вдруг на ровном месте не просто спотыкается, а плюхается со всего размаху прямо на задницу, у всех на виду, громко и неприлично. «Милые кости» — именно такой случай; два с небольшим часа прилюдного позора от Питера Джексона, автора «Властелина колец» и «Кинг-Конга». Разумеется, в подобных случаях в первую очередь хочется понять, где всё пошло не так — и в случае с «Милыми костями» разгадка, кажется, довольно незамысловата. Джексон всегда в первую очередь брал зрителей напором и масштабом — причём это касается не только последних грандиозных проектов за немыслимые деньги, но и ранних его работ тоже. Понятно, что при подобном масштабировании времени на особые тонкости не остаётся. В том-то и была фатальная нестыковка режиссера Джексона и истории «Милых костей» — в том, что литературный первоисточник Элис Сиболд был, судя по всему, ВЕСЬ исключительно про тонкости.