Впусти меня. Сага

Честно говоря, не ожидал от Мэтта Ривза настолько мощного римейка. Тем более, что ничего, кроме унылого «Монстро», этот режиссер в последнее время не снимал. Хотелось просто посмотреть, «как там у них», чисто по приколу. И уж совсем не ожидал, что римейк ни в чём не уступит оригиналу. Несмотря на идентичный сюжет, картины получились настолько разными, что затрудняюсь сказать, какая из них мне нравится больше.

Да, версия Ривза столь же талантлива и прекрасна, сколь и изначальный фильм Томаса Альфредсона; и камера Грейга Фрейзера, и музыка Майкла Джаккино, и актерские работы Ричарда Дженкинса и юных Коди Смита-МакФи и Хлои Грейс Моретц, – всё, кроме топорных спецэффектов в сценах кусания жертв, просто замечательно, но стоит ли клонировать все талантливые фильмы, которые тебе понравились, если для такого клонирования могут найтись деньги и производственные мощности?

По сравнению со своим шведским предшественником «Впусти меня. Сага» — кино куда более чистое в жанровом плане, почти хоррор со стилизованными декорациями и нервными сценами насилия, запеленутый в предрассветную дымку. Не каждому фанату оригинала американская версия придется по вкусу, но у фильма Ривза свои козыри. Он обращается к более глубоким, не таким очевидным эмоциям в том, что касается восприятия романтических отношений ребенком. Но, возможно, главное достоинство ремейка в том, что он отказывается романтизировать детское одиночество, представляя этих несчастных детишек жертвами собственного отчуждения, а не нонконформистами, избравшими путь насилия.

Режиссер Мэтт Ривз, на счету которого новаторски снятый в документальной манере фильм-катастрофа «Монстро», все-таки вынужден делать уступки массовой публике и пускаться в объяснения, которых в безупречной картине Томаса Альфредсона не было. Главное различие закономерно: американский фильм по ощущению больше — не длиннее, а как-то шире и площе: так парковка супермаркета отличается от тускло освещенной, болезненно манящей подворотни.

Подкапываться вроде бы ни к чему и не к чему. Телефонные провода, неоновые огни и струйки крови по очереди перерезают экран. 14-летний Смит-МакФи второй фильм подряд играет, как выражаются для краткости, на Оскар. Хлои Моретц ходит с тысячелетней тоской в глазах и в капюшоне действительно похожа на андрогина. Смотреть это кино холодно и иногда даже страшно. Американские вампиры лазают по деревьям, конечно, лучше шведских. Другое дело, что все это, как в стену, упирается в два роковых таланта режиссера – умеренность и аккуратность. От этого «осторожничанья» из истории улетучивается все, за что ее и вправду можно было бы полюбить.

Мэтт Ривз снял практически покадровый ремейк, вследствие чего в воздухе неловко повис вопрос: «Зачем?». Ответить на него по-прежнему сложно, зато с абсолютной уверенностью можно сказать, что голливудская версия, несмотря на внешнее сходство — кино с совершенно иной расстановкой акцентов. Там, где мудрые шведы тревожно рассказывали об одиночестве, Ривз с должным профессионализмом толкует о своем поколении и первопричинах зла. Временами кажется, что оригинальную ленту просто-напросто обработали в графическом редакторе: добавили ей уйму сценарных тонкостей, сделали бутафорскую кровь более насыщенной, а историю — более слаженной. И крайне сложно отделаться от невыгодных сравнений, поскольку в шведской картине ты медленно растворялся, а здесь до самого финала выступаешь в качестве отстраненного созерцателя высокотехнологичного глянца.

В основном были соблюдены все формальности — и эти металлические трубы в снегу, и кубик Рубика, и морзянка, и даже досконально воспроизведённый финал. Другое дело, что, при наличии находкок по течению пьесы (вроде самого начала), эти мелочи нужны фильму, как собаке пятая нога — их просто вставили в качестве оммажа оригиналу, никак не объяснив и ни к чему не привязав. Ничего удивительного в том, что финал у американской версии оказался ну совершенно лежащим вне логики происходившего на экране — Мэтт Ривз снимал нечто совершенно другое интонационно, чем было в оригинале, но при этом вынужден был использовать те же сюжетные повороты, те же диалоги, и те же образы, что были у Томаса Альфредсона. Вот и получите в итоге ни то, ни сё. Формально придраться почти что и не к чему, а кино рассыпается на глазах.

«Впусти меня», ремейк одноименной шведской картины, сделанный автором «Монстро» Мэттом Ривзом, увы, на фильм года не тянет. И на ремейк, способный оправдать само существование бесконечных ремейков, кстати говоря, тоже. Ривз показывает всё конкретно и в лоб, не гнушаясь компьютерных эффектов — и в своей конкретике совершенно не замечает, как съезжает временами в натуральное «От заката до рассвета», что в печальной истории об одиночестве и любви, мягко говоря, не очень уместно. Говоря иначе, в шведском фильме мы видим, как поэт случайно забрёл на территорию хоррора — с результатами, одинаково убедительными как с ужасной, так и с поэтической точки зрения. В американском же наблюдаем, как хоррор-мэйкер пытается прикинуться поэтом, но собственная сущность сводит на нет все его благие намерения и усилия.

Формально почти ничто не изменилось. С другой стороны, изменилось все. Дело не только в том, что Томас Альфредсон – режиссер гениальный, а Ривз, как выяснилось, обычный и даже простодушный. Дело в разных культурных кодах. Американец не смог трактовать эту историю иначе, как в привычных терминах первой любви, ночной нечисти и фигуры маньяка. Европеец Альфредсон снимал о детстве – самом безжалостном времени в жизни каждого человека, так легко порождающем реальных и выдуманных чудовищ. Он насытил картину бесчисленными подробностями и полноценными героями, внимательно сплел сложные отношения между ними, тщательно воссоздал время: детство – штука опасная, как мина, и работать с ним нужно с терпеливой тщательностью взрывника. Ривзу все это не нужно: фигуры юных любовников, одинокого маньяка и ночного упыря могут существовать почти в пустоте.

Мэтт Ривз, выбранный, очевидно, после успеха стилистически изобретательного «Монстро», на сей раз откровенно бездельничает в творческом отношении, не пожелав, скажем, задействовать ранее не затронутые сюжетные линии литературного первоисточника, а – старательно воспроизводя альфредовские находки. Но даже в этом, на мой взгляд, не слишком преуспевает. В принципе, желание Ривза лишить повествование сексуальной двусмысленности (в том числе – не повторять самый провокационный кадр) следует приветствовать. Но это тот случай, когда вместе с водой выплеснули и ребёночка.

Американская копия гремевшей два года назад шведской сказки про дружбу мальчика с вампиром — как раз тот ремейк, каких вечно требуют, но никогда не получают пуристы. Без сглаженных углов, без попыток отредактировать хорошую вещь, чтоб понравилось и домохозяйкам, и футболистам, сделанный с таким тактом и уважением к оригиналу, что местами не помешало бы и немного хамства. Оригинал мог позволить себе сколько угодно оторванных голов, поскольку в самые дикие моменты сохранял эту инфантильную поляроидную мечтательность. Здесь же взрослые лезут с камерой к измазанным кровью детям — ситуация довольно порнографическая.