Семь жизней

О фильмах, подобных этому, много говорить не принято – слишком высок риск пересечь зыбкую грань между обсуждением достоинств и банальным пересказом сюжета. Несомненно, фильм хорош, очень хорош. Он полон сильных моментов, так сближающих зрителя и героя, что персонаж становится кем-то родным и близким, за кого хочется переживать и беспокоиться. К тому же, хорошие драмы в наше время – большая редкость, особенно с участием таких разноплановых и ярких актеров, как Уилл Смит и Розарио Доусон.

Сейчас таких фильмов «врезающихся в сердце, без твоего согласия» великое множество, и в этом смысле «Семь жизней» заслуживает похвалу. Он задевает этот стереотип лишь краем, так как картина менее навязчивая и, что куда важнее, не такая открытая. «Семь жизней» – картина, созданная в несвойственной для голливудской драмы манере, но в любом случае обреченная на успех и кинонаграды. Для обычного зрителя это хорошее кино, заставляющее задуматься о своей жизни, если, конечно, для этого не жалко двух часов времени.

Поначалу действие, ровно как у Инарриту и Арриаги, разворачивается настолько странно, что восстановить всю картину случившегося просто невозможно, а чередование событий настоящего и прошлого намеренно не отвечает логике привычного введения «флэшбеков». Зритель поневоле теряется в смутных домыслах о том, что же случилось, вместе с тем – догадываясь по поступкам и словам Бена: имела место трагедия. Да и финал подтверждает гипотезу о внутреннем родстве двух лент.



Так что же не позволяет обвинить Муччино, стяжавшего, к тому же, более солидный коммерческий успех, второй раз заручившись поддержкой «суперзвезды» Уилла Смита, в плагиате? На мой взгляд, он вызвал коллег на творческий спор.

Замыслу, способному произвести неизгладимое впечатление на зрителя, не суждено было найти должное воплощение в «Семи жизнях». Художественная и темпоритмическая сторона фильма не захватывает так, как того требует рассказываемая история. Габриель Муччино со своей командой предлагает не более чем пару красивых кадров, достойную визуализацию неожиданного финала, возможность наблюдать замечательную актерскую игру Уилла Смита и Розарио Доусон и вместе с этим утомляюще долгую, абсолютно не динамичную последовательность картинок в мрачной тональности. Можно было бы предположить, что создатели картины таким образом призывают зрителей к осознанной созерцательности, но стоит ли оправдывать попросту слабую режиссуру, не обуздавшую интересную идею?

Несмотря на обещанные "Семь жизней" с участием Уилла Смита, в первой же сцене фильма главный пункт программы, напустив на себя похоронный вид, набирает 911 и надтреснутым голосом сообщает трубке, что уже расстался с собственной жизнью. Сдав, таким образом, концовку анекдота, следующие два часа режиссер Муччино упражняется в конспирологии, чтобы как можно дольше скрывать смысл происходящего от зрителя, дабы причина суицида, случившегося с главным героем, стала понятна не на первой минуте фильма, а на последней. И даже достигает некоторого успеха: смысл становится ясен на второй. Для самых недогадливых — на третьей. Вывод из всей этой драмы можно сделать такой: Уилл Смит — неплохой актер, но не великий, а семь спасенных жизней — это, конечно, много, но у зрителя она одна-единственная.

В измученную неспешным повествованием голову все больше закрадывается совсем не крамольная мысль — а ведь никого из героев, включая главного, не жалко. Нет, Уилл Смит не только за красивые глаза получает свои высокие гонорары, он действительно сильный актер и «самый симпатичный негр Голливуда». И уровень его мастерства достаточно высок, чтобы физически не уметь играть плохо. Так что основные претензии тут, конечно, к режиссеру Муччино. Беспомощная работа режиссера, не прописанные характеры действующих лиц, которым совершенно не хочется сопереживать (а тут есть такие величины, как Вуди Харрельсон, допустим), иногда бредовые, а иногда банальные сюжетные ходы сводят всю затею на «нет». А затея-то была не самая плохая, хоть и довольно экстремальная по смыслу. Вроде бы и не хочется быть циником, тем более что те вещи, которые вызывают нездоровый смех, на самом деле вполне могли бы вызывать сопереживание и сострадание. Могли бы — но не вызывают. Остается лишь досада за потраченное впустую время и осознание какой-то невиданной глупости и бесстыдства, происходящего на экране.

Муччино придерживаясь формата элементарной слезоточивой мелодрамы, растянул достаточно фантастический сюжет на изнуряющих два часа времени. И, в общем-то, сам того не желая, породил на свет фильм, который не столь о духовном очищении и самопожертвовании, сколь о психологических муках немножко тронувшегося умом человека. Толка от подобных спекуляций никакого, а вот побочных эффектов как минимум два: кипа приведенных в непотребное состояние носовых платков, и недоумение, которое вот-вот может перерасти в затяжную депрессию.

Это все — самое оглушительное бесстыдство не только в карьере Смита (который, справедливости ради, в заданной системе координат играет очень хорошо), но и вообще, кажется, в мировом кино за долгие годы. Сюжет «7 жизней» можно рассказывать как убойный анекдот — смеяться над такими вещами грешно, но куда грешнее спекулировать на них, да еще со столь галантерейными представлениями о прекрасном. Муччино должен бросить режиссуру: историю, конгениальную этой, ему все равно не найти — все будет шагом назад. И не сойтись уж таким магическим образом этике и эстетике: чтобы самый хороший человек заодно оказался самым красивым негром на свете.