Сатисфакция

Интересен здесь исключительно диалог-поединок пьянеющих мужиков, который с каждой стопкой становится более напряженным и равным. В прибавочной визуальности разговор, может, и нуждается, но явно не той, что получил. «Кино» тут выступает в качестве набора необязательных монтажных перебивок: рюмка — стол, бутылка — стул и т. д. Иногда действие перемещается на кухню, где скучающая обслуга обсуждает барские причуды и травит анекдоты. Ну и еще есть метафора в виде калейдоскопа: ее хочется удалить в первую очередь. Тем не менее текст и игра Гришковца, как всегда ловкие, местами смешные и непременно душевные, благополучно сглаживают ухабистую режиссуру. Так что, когда актер и драматург скромно говорит на премьерах (фильм прокатили через всю страну), что кино не его, — это лукавство.

Это все тот же запинающийся манифест любви к деталям обыденности (мороженое в стаканчике, пожалуйста) и немного удушливой тоски по утраченному («А я свои первые деньги заработал, воруя арбузы с товарняка и продавая их по квартирам»), все то же признание в невозможности полной сатисфакции — при наличии всех ее первичных признаков. Тем не менее «Сатисфакции» все же удается сказать кое-что новое о своем демиурге. Гришковца, к сожалению, совсем не любит кинокамера; он неловко, неестественно смотрится в кадре, вот-вот, кажется, из него выпадет — уж кто бы мог подумать, что есть медиум, его отторгающий.

Сравнение с "О чем говорят мужчины" тут напрашивается само собой. Разумеется, фирменные эссе-монологи Евгения Гришковца не ровня почти аншлаговским шуточкам "Квартета "И"". К тому же упорное нежелание отвлекать зрителя от самодостаточного текста ненужными событиями идет фильму Анны Матисон только на пользу. Но сколько бы Гришковец ни клеймил непрофессионализм критики, упрекающей "Сатисфакцию" в театральности, на полном серьезе воспринимать ее как полноценное кино трудно. Мешают бесконечные унылые "восьмерки" главных героев и монотонные перебивки с происходящим на ресторанной кухне.

Попытка запереть в замкнутом пространстве представителей двух разных эпох и посмотреть, чем это закончится, в общем-то, выглядит не менее любопытной, чем у Попогребского в «Как я провел этим летом». У «Сатисфакции», по большому счету, есть лишь одна, но по-настоящему серьезная проблема. Да, Гришковец и Бургазлиев надираются с такой лихой убедительностью, что трудно поверить, будто актеры в кадре употребляли только воду и чай. Однако смотреть, как два человека обстоятельно напиваются до поросячьего визга, – развлечение столь же увлекательное, как и выслушивание рассказов о чужих сновидениях. Есть все-таки вещи, которые интересны только непосредственным участникам процесса.

В «Сатисфакции» задуманный соавторами Гришковцом и Анной Матисон безжалостный драматический экскурс в глубину души современного мужчины оборачивается неопрятной пьяной болтовнёй того самого толка, который бывает интересен ровно в одном случае — когда сам принимаешь в разговоре непосредственное участие (и пока не протрезвел). Какую правду о жизни нам предлагается разглядеть в разговоре этих, в сущности, решительно неприятных, зацикленных на себе людей, совершенно неясно.

Ну, думаю, раз нет тонкой психологической игры, ну так хотя бы, может, Гришковец в нас вольет какую-нибудь мудрость веков? Ан фиг вам! Вся эта тягомотина на протяжении полутора часов была наполнена именно одними пошлейшими банальностями, которые почему-то выдавались за "философствование". Правда, в конце, для достоверности изображения в сосиску нажравшихся мужиков, пошел уже просто обычный пьяный гон, но по мне что банальности, что тупой пьяный гон - один черт.