Реванш

План, возникающий в голове у зрителя в начале "Реванша", тоже начинает идти наперекосяк, но в полном несовпадении фильма с ожиданиями заключается одно из главных удовольствий от его просмотра. Начав с разыгранной по нотам гангстерской истории про влюбленных идиотов, грабящих от полного отчаяния сберкассу в декорациях городского дна (с существенной поправкой, что дно — отмытое и причесанное — находится в стерильной еврозоне), режиссер, отсчитав нужное количество минут, чтобы зритель зазевал и почти ушел из зала, жмет на потайную кнопку и включает на экране буколический пейзаж, где экшн обрывается, а вот саспенс, напротив, начинает разбухать по экспоненте.

Печальная роль путаны досталась тут отличной актрисе Потапенко, чья биография отдаленно напоминает резюме Миллы Йовович. Это в других странах «Реванш» — притча об искуплении и созвучности смерти и секса, из-за которого наставленные рога в отдельных случаях даже страшнее кровной мести. Наш зритель поймет картину по-своему. Например, как метафору геополитических перспектив Украины, чьи европейские союзники, взяв девушку на дело, потом не смогут за нее вступиться.

Всё бы хорошо, но кульминация приходится примерно на 50-ю минуту. Следующий час разогнавшийся было фургончик едет все медленнее, потом глохнет, и ближе к финалу его уже приходится толкать всем пассажирам, включая женщин и стариков. И без того неспешный ритм становится почти издевательским, одна тяжеловесная метафора налезает на другую. Герой долго, бесконечно долго работает с лесоматериалами: пилит, колет, снова пилит. Одни и те же нехитрые действия символизируют сперва тоску, потом сексуальную фрустрацию, потом возвращение к корням, потом, возможно, комплекс послевоенной вины австрийского народа и что-нибудь из ядерной физики. Традиционный мотив нуара постепенно выворачивается наизнанку: если поскрести, все люди — хорошие.