Ничего личного

Гилрой большой молодец не только тем, что придумал и грамотно разыграл в фильме интереснейшую интригу — ему также свойственен несколько старомодный и всё реже встречающийся в последнее время подход к режиссуре. Выходя на разговор со зрителем, он не пытается делать ни одну из многих вещей, часто неуловимо раздражающих в его современных коллегах. Он не старается произвести мимолётное впечатление, пиная под тобой стул или вытаскивая с загадочным лицом кролика из рукава, он не читает нотации и не красуется, не стремится стукнуть по голове или выпрыгнуть из-за угла с криком «Бу!» Скорее, он видит в своём зрителе равного собеседника, с которым он вступает в долгий интересный и не самый простой разговор, будучи уверенным в том, что зритель в состоянии уследить за ходом его мысли и оценить его. Эти спокойная уверенность и доверие к зрителю добавляют его и без того увлекательному и динамичному фильму некоторой весомости. Браво, мистер Гилрой. Именно такого кино нам сейчас страшно не хватает.

Жаловаться тут не на что — просто у Гилроя всегда все красиво, но по-честному. Шпионаж в фильме показан таким, каким он, вероятнее всего, и является: смесь скучной бухгалтерии, скучных гаджетов, несанкционированного подключения принтера к интернету, мелкого воровства и крупного кидалова. И любовь тоже показана такой, как она есть — опасным и шатким предприятием, несомненное достоинство которого в мощном выбросе андреналина. Если же разобраться внимательней, то подумаешь, нет погонь... Зато есть Джулия Робертс в веселом сарафанчике и с холодным, ужасно холодным взглядом, заставляющим забыть, наконец-то о "Красотке". Есть Клайв Оуэн, которому роль Бонда подошла бы не меньше, чем одному известному блондину. Эта пара сама по себе аттракцион почище несанкционированного подключения к принтеру.

“Ничего личного” – это, прежде всего, актерский фильм. Каждая работа (а действительно стоящих тут четыре) продолжает двигать не самый лучший сценарий вперед. Картина затянута и далеко не так смешна, как могло бы показаться из описаний – но там действительно есть такие моменты, которые стоят двух не самых увлекательных часов, проведенных в кинозале. В конце концов, Оуэн и Джиаматти не так часто снимаются, как остальные герои одной роли. А смотреть на эту пару всегда приятно – тем более, когда они по одну сторону баррикад.

У Гилроя получилась неплохая любовная история с детективным антуражем, немного предсказуемая, но от этого не менее увлекательная и нелинейная, наполненная отсылками в прошлое, с каждой из которых история любви и соперничества главных героев раскрывается все больше. И как раз эта история является тут главной, на фоне которой битва гигантов фармацевтики, при всей их непримиримости, лишь придает комизма — все-таки роман двух влюбленных шпионов смотрится гораздо более увлекательно, нежели все эти секретные лосьоны и шампуни, из-за которых и разгорелся весь сыр-бор.

Фильм смотреть просто скучно. Оно понятно, что Гилрой прибережет что-нибудь для финала: или Клэйр все-таки кинет Рэя, или Рэй кинет Клэйр (это будет более логично), ну или их обоих кинет кто-то третий, но мне, если честно, было наплевать, чем это все закончится. А когда наплевать, фильм просто не получается. Потенциально забавную идею Гилрой собственными руками и загубил, напихав эту как бы многозначительность в отношениях двух бывших шпионов, но когда видишь, как Джулия Робертс, просвистев по улице своей традиционной походкой уборщицы, страдающей параличом некоторых частей тела, подходит к тюте-Оуэну и каменеет лицом, изображая супершпионку, нам с котом Бубликом становится дурно. Впрочем, может быть, мы ни черта не понимаем в джулияхробертс - не спорю.

«Ничего личного» (в оригинале – Duplicity, то есть «Двуличность») – классическая любовно-плутовская авантюра, персонажи которой отличаются от Томаса Крауна, Дэнни Оушена с постоянно увеличивающимся количеством друзей и прочих умельцев-подельников лишь тем, что практикуют чистую работу мозга, без гимнастико-акробатических трюков. Здесь не воруют картины и драгоценные камни, не обносят хранилища казино и не вскрывают банковские сейфы, – герои Duplicity совершенно чужды подобной устарелой романтики.

несмотря на то что с интригой полный порядок, а запатентованный в «Близости» дуэт Джулии Робертс и Клайва Оуэна выглядит не менее органично, чем пара Рене Руссо и Пирс Броснан, зрелища столь же обаятельного, как «Афера Томаса Крауна», из картины Гилроя не выходит. Причина, судя по всему, заключается в той устрашающей педантичности, с которой строится сюжет: это, конечно, замечательно, что режиссер следит за логикой повествования, его невозможно поймать на подтасовке, и все повороты имеют четкое объяснение, но, пожалуй, кое-чему мы были бы рады поверить на слово. Один довольно длинный диалог в чуть разных вариациях звучит в фильме четыре раза: во время встречи, в воспоминаниях, записанный на пленку и разыгранный по сценарию, а это уже, простите, смахивает на занудство. А потому на контрасте особенно приятны моменты, когда на экране творится безбашенный балаган.

Тони Гилрой, режиссер «Ничего личного», писал сценарий «Борна» и снимал «Майкла Клейтона», то есть и в корпоративных ужасах, и в шпионских он разбирается так себе. Вот и кино у него получилось очень напряженное и трудное. Тут нужно очень внимательно следить за всем и, желательно, записывать, не то заблудишься в лабиринтах заговора. Погонь, перестрелок, драк и секса нет (можно подумать, за косметику не убивают). Зато есть Джулия Робертс в веселом сарафанчике и с холодным, ужасно холодным взглядом.

Все страшно мило и местами очень остроумно. Но в целом Гилрой, сценарист «Борнов» (в которых по правде было все прекрасно, кроме сценариев) и постановщик неглупого «Майкла Клейтона», на поле романтической комедии выглядит немного комбайном — он придумывает смешные разговоры, но режиссирует их, как будто кладет кирпич. Для профессионального обманщика, быть каковым от него требуют обстоятельства, он слишком прямолинеен, суров и медлителен. Глупо, наверное, предъявлять человеку претензию, что его фамилия не Содерберг, но именно этому фильму мучительно не хватает содерберговской цирковой легкости.

Гилрой не в полной мере справился со смешением тех жанров, которые сам выбрал; допустил он ошибку и в подходе к собственно шпионской интриге. Ещё Хичкок говорил, что саспенс основывается на полной осведомлённости зрителя, когда он, в отличие от персонажей в кадре, точно знает, что должно произойти, и боится этого. А Гилрой попытался построить саспенс на самой интриге, на незнании зрителем того, что случится в следующей сцене. А поскольку интрига была проста, да и по сути строилась не на конкурентной борьбе мегакорпораций, а на личных отношениях героев Оуэна и Робертс, ход развития которых так же очевиден, как величие римского Колизея, то особого саспенса не получилось.