Душевная кухня

«Душевная кухня» – это попкорн в меню дорогого ресторана: очень мило, трогательно и, мягко говоря, неожиданно. Кулинарные метафоры хороши тем, что идеально подходят к чему угодно. «Компот» и «сложные щи» можно сказать об отношениях, фильмах, книгах, политических партиях, культурных тенденциях, бизнес-проектах. Фирменные сложные щи Фатиха Акина – мультикультурность, исступленное «одиночество вдвоем», громкая и всепобеждающая музыка – в «Душевной кухне» кипят исправно. Его фильм можно воспринимать как социокультурную метафору – герои «Кухни» совместными усилиями превращают забегаловку в неплохой ресторан, прогоняя любителей фаст-фуда. Можно плюхнуть в ту же тарелку этноисторию о многонациональном котле, в котором только и должна кипеть жизнь.

То, что в Акине всегда дремала комедиантская жилка, было очевидно уже начиная с "Головой о стену". Но никто не ожидал, что режиссер, привыкший поднимать тяжелые и серьезные вопросы, отдастся стихии жанра так легко. Начиная с налоговой инспекции, которую в фильме в буквальном смысле поимели, и кончая судьбоносной пуговицей, которой подавился Удо Кир в хорошо идущей ему роли местного беспринципного капиталиста, тоже положившего глаз на греческий трактир, "Душевная кухня" делает основную ставку на скетч, в некоторых местах балансирующий на грани клоунады. И, надо сказать, эту ставку она отыгрывает с тем же вкусом к жизни, с каким грек отыгрывает назад свой ресторан.

Камера часто поднимается над толпой, хаотично заполняющей ресторан, и кажется, что на экране — огромный чан, в котором варится сборная солянка. Этот человеческий суп недолго готовится мирно: стоит только добавить не те специи или забыть уменьшить огонь — все начинает кипеть. Правда, все эксцессы предсказуемы и не вызывают особого удивления: вот подружка хозяина уезжает в Шанхай и все реже выходит на связь; вот криминальный брат садится играть в карты, поставив на кон ресторан. То есть кухня тут довольно консервативная: на протяжении всего фильма в помещении ресторана бесконечно перемешиваются люди, чтобы получить в финале влюбленную пару, наслаждающуюся душевным ужином за столиком у окна.

Затрагивая сразу всё, фильм в итоге получается немного ни о чём. Он не то чтобы очень смешной — из имеющихся там шуток с ходу вспоминается только история с чрезмерной дозой приправы-афродизиака в десерте, которую Акин заводит неожиданно далеко для постановщика с репутацией взрослого и тонкого поэта. Он не то чтобы очень драматичный — практически все коллизии здесь разрешаются самым очевидным образом, знакомом по любому фильму про симпатичного частного предпринимателя с не очень стандартным подходом к проблемному бизнесу. Он не сообщает ровным счетом ничего про быт греков в современной Германии — будь герои немцами, фильм не изменился бы ни на грамм. В общем, несерьёзное кино серьёзного режиссера; легкомысленный пустячок без особых претензий.

Получилось своеобразно. Все-таки Акин раньше специализировался на острых, проблемных драмах, пусть и с ироническими обертонами, а «чистая» комедия – не совсем его жанр. Временами даже совсем не его. Однако несмотря на колоритность ряда персонажей, несмотря даже на борьбу с «кулинарным расизмом» и битву против шницелей, фрикаделек и пиццы под флагом «Супа мастера акупунктуры», Акину не удается связать разрозненные эпизоды в единое действо, пропитанное нигде не прерывающейся комедийной энергией. То есть не удается то, что более-менее получалось у него в картинах драматических.