Земля вампиров

Авторы фильма всю дорогу берут одну и ту же угрюмую ноту — но это та самая, нужная нота, и когда она звучит постоянно, это в конечном итоге даёт довольно мощный гипнотизирующий эффект. На середине хочется, чтобы эти люди всегда просто шли куда-то в кадре, и всё — когда «Земля» начинает играться с новыми чисто жанровыми элементами, это уже кажется лишним. Потому что самое главное — простая, но вечная история о том, как мальчик становится мужчиной, оно уже отлично звучит безо всяких вампиров. Вердикт Кочерыжкина — замечательный скромный хоррор из Канады — суровый, немногословный, гипнотизирующий, глубокий

Этот довольно страшный и настолько же изобретательный фильм прекрасно вписывается в сегодняшний культурный бум на всевозможные мэш-апы. Для тех, кто успел уже ими пресытиться, оговоримся сразу: в отличие от режиссера Фавро, не слишком продуктивно пытавшегося подружить ковбоев с пришельцами, новичку Джиму Миклу удалось собрать из разных жанровых запчастей кино, которое в конечном результате действительно работает.

На­ходящийся в центре рассказа юноша учится ловко орудовать смертельными колышками, но, что важнее, успевает где-то трогательно прикарманить колоду эротических карт. Он постепенно врастает в суррогатную семью, собранную буквально на обочине, и фильм в итоге сворачивает с казалось бы прямой дороги: зомби-хоррор задним числом оказывается романом воспитания, а апокалипсис — школой не выживания, но жизни.

Несмотря на явную дешевизну спецэффектов и некоторую замедленность действия, картина смотрится с интересом и не без вдумчивости. Положительному восприятию сюжета способствуют не только хорошо сыгранные актерами роли, но и толково использованная музыка, оригинальный грим вампиров и талантливая операторская работа, выполненная в стиле инди-фильмов.

Если что и отличает «Землю» от прочих образцов жанра — так это ярко выраженный конфликт правильного и неправильного христианства: называющие себя братьями и проклинающие человечество сектанты противопоставляются здесь полурелигиозному образу праведной сестры, пожертвовавшей собой ради ближних своих. Мысль не то чтобы глубокая — но зато идеологически выдержанная.

Картину из проходного ужастика категории «Б» в нечто лучшее превращают любовно запечатленные фрагменты, казалось бы, неуместного среди разрушения и смерти покоя и мира. То камера выхватит на краю кукурузного поля фургон с семейством: отец возится под капотом, дочери беззаботно болтают ногами в лучах солнца. То путники забудут о погибшем мире под пологом синего леса.