Венера в мехах

Едва ли не самым безупречным персонажем фильма стала музыка Александра Деспла, друга и соратника Полански. При всей изысканности и печати классического авторского кино, лента смотрится легко, без особых оговорок и поправок вливается в мейнстрим для широкой зрительской аудитории.

Игра Сенье и Амальрика, помноженная на острые диалоги, создаёт поистине гипнотическое впечатление – на экране не рушатся здания и не зарождается новая цивилизация, но оторваться от происходящего просто невозможно.

Захер-мазовскую пошлятину несут актеры, играющие актеров. Что, в свою очередь, отстраняет оригинальный текст и чудесным, но логическим образом позволяет ему зазвучать в полную силу.

Полански преодолевает ограничения — из четырех театральных стен и разговорной природы первоисточника, атакуя нас, будто задачками, заложенными в него идеями и тем самым разрешая все возникающие поначалу вопросы.

Полански посмеялся над политкорректностью, которая в самой уродливой форме готова вонзить свои когти и в классику литературы (хотя чего кривить душой, «Венера в мехах» классикой может считаться номинально), и это смех хорошо прозвучал бы и в нашей стране, где политкорректность заменила некая «новая нравственность».

«Венера в мехах» стала для Полански приемом у психоаналитика, во время которого он, не стесняясь, называл вещи своими именами. Получилось умно, иронично и правдиво.

Эмманюэль Сенье - супруга режиссёра, которая, к тому же, совершенно не любит театр. И в этой театральной разговорной драме она блестяще исполняет роль "первой скрипки": загадочная и женственная, грубая и царственная, она меняет маски, но остаётся понятной зрителю.