Токио

От расплодившихся краеведческих альманахов в духе «Комсомольск-на-Амуре, я тебя обожаю» «Токио!» отличается принципиальнейшим образом. Во-первых, все три режиссера, используя японские реалии в большей (Бонг) или меньшей (Гондри) степени, воспринимают Токио не как точку на карте, а скорее как метафору современного мегаполиса; найдись другие инвесторы, на этом месте вполне могла быть Москва, не говоря уж о Нью-Йорке. И во-вторых, решительно никакой нежности столица Японии у авторов не вызывает. Гондри (которого желание быть милым когда-нибудь погубит) привычной акварелью пишет сентиментальный анекдот с элементами фантазии. Кореец Бонг (режиссер блестящих «Воспоминаний об убийстве») широкими мазками рисует умелую, но, пожалуй, чересчур прямолинейную для западного глаза притчу о некоммуникабельности. А самую яркую новеллу неожиданно нацарапал карандашиком давно списанный со счетов и десятилетие не снимавший Каракс.

Простое задание придумать в токийских декорациях какое-нибудь "я люблю тебя" каждый из режиссеров воспринял, похоже, как оскорбительный вызов своей фантазии. В результате вписаться в романтическую линию удалось, и то с большим трудом, только двоим — Гондри и Бон Джу-хо. Продукция "Какой-нибудь большой красивый город, я люблю тебя" не в последнюю (если вообще не в первую) очередь предназначена для людей, испытывающих друг к другу нежные трепетные чувства. Из красивой лакированной коробочки с надписью "Париж — Нью-Йорк" ароматы раздавались правильные, хоть и предсказуемые. Но вот список расширили до Токио и нате — приходиться принюхиваться. В общем, если после романтического киносеанса, на котором девушки становятся мебелью, потенцию измеряют по шкале Рихтера, а говно забрасывает прохожих бомбами, у вас еще хватит наглости произнести в лицо другому человеку "я люблю тебя" — вы, определенно, личность не от мира сего.

Название, конечно, не просто так лишено еще трех слов краеведческой серии «Дорогой мой мегаполис», в которой скоро выходит лента про любовь к Нью-Йорку. Причины тому можно перечислять довольно долго, но главная из них – Токио здесь всего лишь повод для очень разных и, честно говоря, с трудом помещающихся под одной вывеской высказываний, которые куда ближе к фантазиям или экранизации сновидений, чем к французскому прононсу или японским скороговоркам.

Что обычно хотят сказать режиссеры заказных мини-сю режиссеры заказных мини-сюжетов? «Ах, Нью-Йорк, Нью-Йорк!» или там «Париж, как я тебя люблю!». А Токио… Токио выглядит, как говно. Собственно, так и называется лучшая часть фильма, в которой косой, кривой, небритый и немытый Дени Лаван в кургузом костюме огуречного цвета терроризирует бедных японцев. Две оставшихся новеллы далеко не так глумливы, даже, больше того, пропитаны мелочным гуманизмом. Смешного тут мало, но еще жетов? «Ах, Нью-Йорк, Нью-Йорк!» или там «Париж, как я тебя люблю!». А Токио… Токио выглядит, как говно. Собственно, так и называется лучшая часть фильма, в которой косой, кривой, небритый и немытый Дени Лаван в кургузом костюме огуречного цвета терроризирует бедных японцев. Две оставшихся новеллы далеко не так глумливы, даже, больше того, пропитаны мелочным гуманизмом. Смешного тут мало, но еще меньше его в социально озабоченном сюжете корейца Бон Джун Хо.

Перед нами очередной городской альманах из трех новелл, снятых тремя режиссерами - Мишелем Гондри, Леосом Караксом и Бон Чжун-хо - в японской столице. Различные по стилю, все они исходят из фантастических допущений, связанных с современной цивилизацией. Переключатели состояний на теле – единственная оригинальная придумка на весь альманах (тема некоммуникабельности горожан отыграна почти полвека назад), но она практически никак не обыгрывается и переключает зрителя в то же состояние, в котором он оказывался после двух предыдущих новелл. Скучно с вами в городе Токио, господа.