Свинка

У Переды был серьезный риск уйти в то самое морализаторство пополам с обвинительной интонацией и сделать крайне эксплуатационный фильм, просто обличающий и так всем понятные пороки. Но «Свинка» сделан иначе. Этот фильм вообще здорово расширяет представление о том, как можно снимать кино про маньяков.

Блюдя лучшие традиции испанского кино, постановщица добавляет в картину изрядную долю абсурдистского юмора: например, в том, как здесь показаны представители органов правопорядка (в местной гражданской гвардии служат отец и сын (Чема дель Барко и Фернандо Дельгадо-Хиерро), и первый так же не принимает второго всерьез, считая неразумным дитятей, как Сару ее мать), городские сплетницы или отношения Сариных домочадцев. Неожиданно смешные моменты дополнительно подчеркивают серьезность поднятых тем: взросления, буллинга, конфликта с подавляющей матерью и сложных отношений с собственным телом, которые Переда рассматривает глубоко и вдумчиво, но без навязчивого лобового морализаторства.

Есть у «Свинки» и еще одна примечательная черта помимо невольного знака равенства между непрошеными комментариями о внешности и таким же внезапным кровожадным гостем. Нагнетая градус нервозности и жестокости — в том числе разговорами об охоте и корриде,— Карлота Перида обманывает и тех зрителей, кто судит фильм по обложке. Ни испанской резни бензопилой, ни кровавого мщения в буквальном смысле не будет — хотя ружье, которое чистит отец-мясник перед телевизором, конечно, выстрелит в единственный подобающий для замысла момент.

«Свинка», несмотря на выраженную стилистику слэшера, едва ли следует заветам жанра. Переда периодически дразнит аудиторию видом бутафорской крови и расчлененных тел, однако чрезмерно в физическое насилие не углубляется. Вместо этого она концентрируется на буллинге — раны, нанесенные травлей и оскорблениями, возможно, не так видны, зато остаются с человеком на долгие годы, формируют его личность и влияют на взаимодействие с окружающими.

В финале тональность истории резко меняется из психологической драмы в почти «пыточное порно» в духе «Хостела». Мотивации героев рассыпаются, и остаётся только кровища в кадре. Всё же некоторым историям лучше оставаться коротким метром…

Пугает «Свинка», правда, классическими способами: нарастанием гула или каплями крови — и от этого по-настоящему страшно всё-таки не становится. Вместо испуга — ощущения дискомфорта при виде чужой боли (например, когда Сара босиком наступит на разбитое стекло). В целом, посыл, подтекст и система образов у Переды интереснее, чем то, как фильм сделан.

Как и в сказке «Титан» Жюлии Дюкорно, сюжет сводится к идее о том, что пик феминистического высказывания в хорроре — тот момент, когда «последняя девушка» становится маньяком и убивает больше людей, чем мужчина-конкурент. Для публицистики — отличная мысль, для повествовательного кино — приговор.