Советник

Ритм «Советника» вызывающе некинематографичен: вместе с героем мы просыпаемся посреди какой-то запутанной чужой истории и первый час просто ходим от одного знакомого к другому, выслушивая их байки и предостережения, пока где-то на заднем плане грузовичок не спеша едет по пустынным шоссе, притягивая к себе совсем уж неизвестных персонажей.

Используя первый оригинальный сценарий главного современного писателя Америки — 80-летнего Кормака Маккарти, режиссер выводит под образом стихийной и неподвластной разуму белого человека Мексики неумолимую длань судьбы.

Редкий случай, когда режиссер решается рисковать, отходя от своего привычного плана по созданию очередного кассового киноблокбастера, и выдает нечто возбуждающее, странное и претенциозное.

Кормак МакКарти и Ридли Скотт показали мучительный процесс «понимания», который сопровождается срыванием тех белоснежных гардин, так приятно скрывающих неизбежность.

«Советник» с равным успехом может вызвать как восторг, так и отторжение. В обоих случаях спрашивать придётся с себя. Скотт и МакКарти провели рекогносцировку на местности и намекнули, в каком именно направлении стоит идти.

В «Советнике» же мизантропия на экране в отдельные моменты достигает такого уровня, что не просто затмевает, а заменяет собой художественные заслуги — и уж тем более недостатки. Отсюда ощущение, что фильм смотрит на тебя с тем же выражением, с каким гепард — на кусок сырого мяса.

«Советник» вышел умным и довольно страшным высказыванием о жадности и природе зла внутри человека, границах дозволенного, за которые каждый может или готов выйти, о человеческой слабости и невозможности исправить ошибки.

Ридли Скотт в компании с недавно полюбившимся ему артистом (в "Прометее" игравшим идеального андроида) и давно любимым писателем проявит способность удивлять, несколько ослабевшую в нем последнее время.

Дебют Кормака Маккарти, самого выдающегося из ныне живущих американских писателей, в качестве киносценариста – оказался не слишком удачным предприятием, во всяком случае гораздо более слабым, нежели экранизации его произведений.

Проблема в том, что фильм позиционируется как триллер — а на самом деле это притча, где разговорные сцены лишь пару раз взрываются экшн-эпизодами. Картина интересна раскрытием нетривиальной ситуации, когда одного только согласия на сделку с совестью оказывается достаточно, чтобы разрушить всю жизнь и отнять у героя все

Действие, врывающееся на экран короткими перебивками, происходит в других местах и декорациях. И когда в финале случается что-то вроде звонка Богу, пора уже усвоить, что, даже если сказанное никак не вяжется с говорящим, это уже неважно.

Увы, справиться с этим термоядерным коктейлем из желаний и обстоятельств сильно сдавший в последнее время Ридли Скотт оказывается не в состоянии: он выстраивает десятки эффектных сцен, но фильм буксует на каждом повороте, сводя многослойный сюжет к морализаторскому высказыванию о том, что в бесчеловечных делах преуспевает только настоящая тварь.

Социальный посыл ходит с рупором наперевес, а для простора фантазий не остаётся места – зрителям сразу же радостно сообщают, что убийца – садовник. Идея о притягательности соблазнов не отличается новизной ещё с библейских времен, так что и тут ничего нового.

На старости лет Ридли Скотт вспомнил рекламную молодость и снял полнометражный социальный ролик о злодействе наркомафии.

Если у Скотта-младшего на подобном материале мог бы получиться визионерски снятый и, в целом, довольно банальный триллер (в какие-то моменты вспоминаются даже «Особо опасны» Оливера Стоуна), у Ридли вышла мрачнейшая история про наказание, которое иногда бывает значительно страшнее преступления.

Творение Маккарти и Скотта чудовищно настолько, что постепенно обрастает в сознании живой, сукровичной мякотью собственной непоколебимой превосходности.

Сложно сказать, что хотел донести Ридли Скотт своей картиной. То, что не каждый человек способен измениться под давлением обстоятельств? Спасибо, нет, у нас есть Уолтер Уайтт, мы не хотим ничего другого. Объяснить, что связываться с наркотиками - плохо и наказуемо?