Париж! Париж!

"Париж! Париж!" — безупречный киномюзикл, на котором можно и нужно получить удовольствие сродни поглощению зрелого сыра: вкусно, остро, попахивает, остановиться невозможно. Как и полагается мюзиклу, он предельно театрален: вот простушка из провинции, вот хитрый богатый говнюк, вот простодушный пройдоха, вот пылкий и честный рабочий, вот карикатурный фашист. Зачем нам характеры, если мы все это уже и так видели тридцать раз и все о них заранее знаем?

Корнияк, растрепанный музыкант Ришар, кудрявая певица, мальчишка с аккордеоном… Кто-то скажет – шаблон, но можно взглянуть на «Париж, Париж» с иной стороны: в конце концов, не так уж и часто в последнее время удается увидеть на экране легкий старомодный водевиль. А потому лучше отвлечься от мыслей о том, что нечто подобное снималось тысячи раз, и просто окунуться в ненавязчивую наивную атмосферу мюзикла, дарящего уверенность, что любовь всемогуща, смерть редка, пролетевший десяток лет не оставит следов на лице, а каждый парижанин умеет отлично петь.

Кристоф Барратье, такое ощущение, просидел взаперти лет шестьдесят, где-то со времен Марселя Карне. И по его радио не передавали, что «Амели», хвала небесам, уже закрыла наконец тему «Франция глазами продавца сувениров с Монмартра». Впрочем, вряд ли скоро переведутся желающие намалевать на заднике (установленном в Праге) Эйфелеву башню, врубить аккордеон и рассказать очередную сентиментальную сказку про любовь и коммунальную взаимовыручку маленьких усатых детей райка, с их пастисом и круассаном.