Стыд

Я готова стоя аплодировать МакКуини и Майклу Фассебендору за такую драматургию и актерскую игру. Давно в современном кинематографе не поднималась такая важная и острая проблема. Думаю, что «Стыд» принадлежит к категории артхаусного мейнстирма, но это никак не умоляет значимость этой картины. За идею, правильную подачу и актерские работы 10 из 10. Идите в кино, такое стыдно пропустить.

«Ты любить не способен, как все тайные эротоманы», - этой фразой Маргариты Павловны из фильма «Покровские ворота» картина Стива МакКуина исчерпывается едва ли не полностью. Каких-нибудь двадцать лет назад похождения нью-йоркского дрочера-интеллектуала могли бы стать поводом пускай для грустной, но комедии в духе Вуди Аллена. Но теперь цивилизованному человечеству уже не до шуток.

«Стыд» - очень сложный фильм для работы актеров. Много откровенных сцен, во время которых просто необходимо выглядеть убедительно, да еще играть, как в последний раз в жизни! Именно поэтому работа, проделанная Майклом, воспринимается настолько ярко, так как сыграть на подобном уровне (и в подобных условиях) в современном кинематографе способны только несколько актеров. Доброго слова также заслуживают Кэри Маллиган, которая доказала, что состоялась как актриса, и режиссер Стив МакКуин, который собрал эти хроники в одну большую историю, очень простую с виду, но весьма глубокую по наполнению и смысловой нагрузке.

Этот фильм если зацепил, то не отпускает еще долго после окончания титров. Кино тяжелое, на один просмотр, к тому же еще и на любителя. Дважды его вообще мало кто сумеет посмотреть. А, кроме того, несмотря на оптимистичную концовку, "Стыд" - лента грустная, а для кого-то, возможно, и вовсе депрессивная. А потому будьте осторожны.

Смешно, конечно, но «Стыд», несмотря на влепленное NC-17 за откровенные сцены, по части благовоспитанности может потягаться с воскресной проповедью. Стив МакКуин начинает предельно сдержанно. Пока на фоне вечно гиперэрегированного Нью-Йорка развивается большая человеческая трагедия, зритель медленно, но верно приходит к выводу, что стыд — он, как и красота, в глазах смотрящего.

Поскольку главный человек сегодня — клерк, Стив МакКуин пишет точнейший портрет поколения, демонстрируя нам героя, личная жизнь которого крутится вокруг стопки порножурналов, мобильного с телефонами шлюх, ноутбука, с помощью которого можно посмотреть стриптиз онлайн, и унитаза, над которым Брэндон то мастурбирует, то сотрясается от рвотных спазмов.

"Стыд" лишний раз подтверждает, что вся сила воздействия инсталляции — в отсутствии контекста: ты можешь в упор ничего не видеть, кроме картинки, которую тебе показывают, а можешь вложить в эту картинку бездну смысла и истолковать "Стыд" как такое режиссерское "печально я гляжу на наше поколенье", да и на человечество в целом.

Пока эгоист-сексоголик забывается в финальном блуде (шокирующе стерильная откровенная сцена), брошенная им сестра-истеричка картинно истекает кровью, исключительно, чтобы привлечь внимание братца. Он, конечно, прозревает, испытывает, наконец, эмоцию – присущую только homo sapiens – тот самый стыд, и, видимо, проникается-таки идеей необходимости парного сосуществования, превращаясь в немой укор тем, кто ее отрицает

Для режиссера, в чьем первом фильме люди мажут стены говном, а во втором — страдальчески трахаются и мастурбируют, у МакКуина вообще поразительно хорошо со вкусом: он заранее чувствует моменты, где есть риск сфальшивить, и всякий раз успевает совершить отвлекающий маневр, сменить ракурс, спрятаться за умолчание. И проблема не в том, что за умолчания­ми в «Стыде» по итогам прячется более-менее все стоящее разговора. А в том, что, страшно заботясь об элегантности каждого конкретного поворота, МакКуин явно не тревожится о том, в какую дремучую пошлость заводит его этот стилистически безупречный маршрут.

И с высокопарностью, и с изменами хорошему вкусу можно было бы смириться — если бы, заводя героя в тупик, Маккуин подразумевал хоть какое-то искупление. Но нет, кажется, все это — просто чтобы опустить Фассбендера на колени.

МакКуин хорошо сработался с Майклом в «Голоде», а взаимопонимание на съёмочной площадке говорит если не обо всём, то о многом. Умение Фассбендера сдерживать в себе распирающее внутреннее желание отточено до мелочей, а его игра в «Стыде» чем-то напоминает работу в «Опасном методе». Правда, «Опасный метод» - это некая прелюдия перед «Стыдом», да и сказать так можно лишь с большой натяжкой.

Понять, в чем экзистенциальная значительность, в чем трагизм судьбы Брэндона, под гнетом которого он в финале завоет, обхватив голову руками, что твой Марлон Брандо в начале "Последнего танго в Париже" (1972) Бернардо Бертолуччи, и шлепнется на нью-йоркский асфальт, решительно невозможно. Можно, конечно, принять на веру авторскую версию: судьба Брэндона трагична, поскольку ему постоянно очень хочется трахаться. Бывает.