Кислород

История всепоглощающей любви рассказывается то ли Алексеем Филимоновым и Каролиной Грушкой, то ли Сашей и Сашей, сидящими в студии и записывающими альбом музыкальных треков. «Кислород» необычен формой подачи материала, многим уже знакомого по одноименной театральной постановке Ивана Вырыпаева. Десять композиций как десять библейских заповедей, переосмысленных автором. Монологи сопровождаются отличной музыкой (на «Кинотавре» фильм снискал не только приз Гильдии киноведов и кинокритиков, приз за лучшую режиссерскую работу, но и приз за лучшее музыкальное оформление). Ритмизованная проза из уст земляка режиссера и польской актрисы, не говорившей ранее на русском языке, завораживает. Транслируемая с экрана, она вызывает дрожь по всему телу – однозначно приятную дрожь, а не такую, как, допустим, недавно вышедший «Антихрист» Ларса фон Триера.

О кино всегда трудно говорить, когда его нет в принципе. Куда интереснее порассуждать, к примеру, о находчивости авторитетного жюри Кинотавра, где эту незатейливую видеоинсталляцию наградили за режиссуру. Похоже, именно с сочинского побережья ныне веет престранными новомодными тенденциями, благодаря которым в людских незамутненных умах происходит предательская подмена понятий. Зрителю навязывают банальное отсутствие кинематографической культуры, что обозначает на фестивальном языке «свежий взгляд и новация». Поощряют поверхностную околосоциальную чернуху, которая сходит в некоторых кругах за «правду жизни и похвальную смелость творца». Разумеется, все это — приходящее-уходящее, но отчего-то время от времени становится жутко неудобно.

Фильм "Кислород", быть может, и неудачная экранизация "Кислорода" театрального — спорить здесь не будем. Но ощущение, что неудачная картина изобразила первоисточник под другим углом, представив некоторые вещи в их настоящем свете, остается после "Кислорода" очень стойкое. И в этом смысле — смысле отрезвления от пророчеств, которых никогда и не было, а так, стрельба по кошкам из водяного пистолета — эффект от "Кислорода" безусловно положительный.

Лишившись личного драйва актеров, «Кислород» превращается в излишне, пожалуй, претенциозный текст, которому в родственники хочется записать сочинения драматурга Гришковца. Конечно, там, где тот вкрадчиво цепляет зрителя универсальными наблюдениями, Вырыпаев кричит о личных, но, если честно, получается не вполне убедительно, поскольку пытаясь по-режиссерски простроить на экране пресловутую «новую искренность» и мимикрировать под спонтанный слог, он использует слишком наивные в кинематографическом смысле приемы. Клиповый монтаж и навязчивое потрясание перед глазами рыжей шевелюрой стали общими местами еще в 90-е. Впрочем, картина совершенно очевидным образом и адресована поколению, выросшему в прошлом десятилетии. Здесь говорят нашим языком, герои похожи на нас, но почему-то вместо радости узнавания возникает мысль о том, что оба Саши не «наши», а ряженые, другие. Да и сам режиссер так озабочен поиском средств для воплощения идеи, что забывает о том, чтобы добавить в свой фильм ну хоть немного спонтанности, этого самого кислорода, за отсутствие которого здесь бьют лопатой.

Киноверсия «Кислорода» обаятельней, живей и лучше «Эйфории» — и потому, что не пытается притвориться фильмом, и потому, что исходный текст — пусть и попресневший, как и положено всему, что пишется на злобу дня, все равно остроумный, сердитый и местами убийственно точный. Другое дело, что в каждой второй строчке агитируя за чувства против разума, Вырыпаев или лукавит, или правда не замечает, что чистые эмоции — то самое поле, на котором он пока что стабильно проигрывает. То, что он делает, почти всегда интересно, это можно обосновывать, трактовать, раскладывать на составляющие, но это довольно проблематично принимать вовнутрь.

Обычно бывает, что те, кто еще не успел посмотреть вышедший на экраны "раскрученный" фильм, завидуют тем, кто уже успел. "Кислород" - редкий случай, когда наоборот: ближе к концу этой занудной музыкальной нелепицы начинаешь всерьёз жалеть, что вообще пришёл смотреть эту муть, и стремишься скорее вырваться из зала с душным экранным содержимым на улицу – вдохнуть настоящий кислород.

«Кислород» — пьеса, безусловно, великая и зажигательная, достойная того, чтобы ее услышали и в Серпухове. А кинопленка — просто удобное средство культуртреггерства. Так, в принципе, и стоит относиться к этому фильму: кино здесь всего лишь визуальная форма, медиа, приемлемое для доставки вырыпаевского текста широким слоям населения. От картинки режиссер не требует многого. Собственно режиссура тут поражает своей беспрецедентной бессодержательностью. На ТВ существует негласное правило иллюстрировать закадровый текст буквально, так вот тут то же самое: изображение не вступает в сложные, интригующие и взаимовыгодные отношения со звуком и текстом, а тупо и необременительно подчеркивает самые общие места, а потом перестает делать даже это.