Бабник

История, начинающаяся и текущая до поры до времени в предсказуемом ритме, в некоторых местах выделывает «фортели», ломающие стереотипы зрительского ожидания, а потом встает обратно на рельсы и какое-то время состав едет «согласно расписанию». До очередного внепланового поворота. Собственно, эти моменты, выбивающиеся из жанровых канонов, как раз и способны порадовать зрителя, внося в повествование изюминку и свежесть. В общем, все в лучших традициях маститого сценариста Уильяма Голдмана, в качестве одного из постулатов которого – «Дайте зрителю то, что он хочет, но не так, как он ожидает». Еще одним приятным сюрпризом станут комедийные нотки, связанные с умением сценариста тонко подметить черты психологии типичного бабника и его способы охмурения выбранных «жертв». Но эти детали не выглядят ходульно и шаблонно, а поражают своей естественностью и жизнеподобием, что и делает их смешными.

Идея проста как три копейки — жить в удовольствие плохо, да и не всё коту масленица. Голливуд в очередной раз размышляет над реалиями богемной жизни и тем, что такое хорошо, а что такое плохо. Сбивает с толку лишь жанр. Авантюрно-эротическая мелодрама, драма, комедия — создатели сами, не сумев разобраться, запутались и механически составили основной жанровый набор. Сцены «драмы», где надо всплакнуть, — три штуки, сцены комедии — две штуки, сцены секса — в изобилии. Последнее, кстати, самый «мощный» момент фильма — женская аудитория как по команде истекала слюной над каждым заголением Катчера, всхлипывала и краснела, разделяла фантазии и ревновала к неразумным партнершам. Секс в бассейне, на кухонном столе, в ванне, вприсядку и припрыжку, — режиссеры не поскупились и порадовали благодарную публику, в основном пубертатного возраста.

На мой взгляд, комедия получилась вполне смотрибельной. Юмор в картине есть, местами даже забойный и шокирующий (сцена с дамочкой в каске никак не выходит из головы). Мелодраматическая составляющая тоже присутствует, но обыграна вяло. Как и следовало ожидать, в фильме есть немало постельных сцен, есть шутки интимного характера, но на фоне столь пикантной темы все выглядит естественно. В общем, смотреть можно. Не обращайте внимание на восторженные отзывы каких-то даунов, это просто нормальное проходное кино для расслабухи.

Потенциальную аудиторию «Бабника» можно разделить на две части. Первая, значительно большая и преимущественно женская, пойдет на актера Катчера и наверняка останется удовлетворенной, про вторую – что пойдет на режиссера МакКензи, известного по витиеватым психологическим драмам («Молодой Адам», «Хэллем Фоу») – такого с уверенностью не скажешь. Поначалу все вроде бы на своих местах: незатейливый фрейдизм уже на первой минуте, на пятой – шутка про режиссера Богдановича. Дальше идет какая-то уж слишком переполненная штампами история, рассказанная к тому же довольно дубово – МакКензи, всегда разборчивый в выборе сценария, в этот раз опрометчиво доверился двум малоизвестным дилетантам. «Бабника» вполне можно бы было назвать маленькой неудачей неплохого режиссера, если бы не Эштон Катчер, не оставляющий попыток стать серьезным актером, и исполняющий здесь свою если не лучшую, то, безусловно, этапную роль.

Лента пролетает между пригодными для нее жанровыми нишами. Скажем, была у нас "Роковая красотка" — легкомысленный ромком про любовь содержанки и альфонса со счастливым воссоединением в финале. И был "Алфи" (точнее, два) — социальный полуфарс про парня, который ездит на мопеде, со всеми спит, но никого не любит, отчего страдает даже поболее тех, кого не любит. В "Бабнике" же нам предлагают драму жиголо, не к месту влюбившегося, и вынужденного в тридцать лет начинать карьеру разносчика пиццы. Но и как жиголо, и как пицца-бой он вызывает лишь антропологический интерес. Режиссер-англичанин правда пытается оживить ситуацию американским колоритом — но так, как он сам его понимает, отчего в ленте появляются "бритые яйца", вырванные откуда-то из апатовского творчества, и "омоложение влагалища", позаимствованное, очевидно, из "Секса в большом городе".

Того, что принято называть харизмой, Катчеру по-прежнему не достает, а здесь бы это весьма не помешало. Его герой вдруг скидывает привычную маску обаятельного лентяя, превращаясь в по-юношески влюбленного романтика. Ну, а открытое лицо, как говорили в советском фильме «Первая перчатка», идеально подходит для прямого в челюсть, что не заставляет себя ждать. Простушка Хизер оказывается не так проста, как могло показаться с первого взгляда, а перемены, произошедшие с Никки, хоть и приносят ему новый неоценимый опыт, но при этом отшвыривают его обратно на обочину жизни, с которой он так упорно выбирался столь нехитрым способом. Так что еще одно ожидание — какого-никакого хэппи-энда — оказывается ложным, что вносит в это шаблонное зрелище хоть какое-нибудь разнообразие.

Если вам кажется, что нечто подобное вы недавно уже видели, то, скорее всего, это вам не почудилось. Ирония в том, что от голливудского варианта мы обычно ждем легкомысленности и сказочного финала, а от европейского — проблемности и артхаусной вдумчивости, а в данном случае все ровно наоборот. Бытие Никки и Хизер, оказывается, весьма трагично, а вопросы, которые преподносит действительность, не менее фундаментальны, чем гамлетовские измышления на тему жизни и смерти. Несчастному парню в минуты непристроенности приходится толкать в комиссионке свитер и прозябать голодным в дешевом мотеле. Халява или любовь — вот в чем вопрос. И все это без тени юмора: обозначенное комедией кино с каждой минутой стремительно обращается в социальную драму о тягостных буднях альфонсов и содержанок.

Актуально. Но от фильма с жизнерадостным обормотом на постере, честно говоря, ждешь света в конце тоннеля — ну хотя бы свадьбы, например. «Бабник» же печален настолько, насколько и главный герой: в первой половине картины Катчер киснет, во второй — полностью перевоплощается в лимон, в финале — депрессивно кормит ручную жабу белыми мышами. Это, надо полагать, метафора судьбы невинности в наше нелегкое время.