Любовь

Вся картина – это процесс медленного увядания и умирания внутри замкнутого пространства. Смотреть на это тяжело, но, надо признать, завораживает. Разыгранная перед нами Жаном-Луи Трентиньяном и Эмманюэль Рива история – вполне правдоподобный итог жизни двух интеллигентных людей, за которым мы бессовестно подглядываем в замочную скважину.

Есть поэтический символизм, есть влетевший в комнату голубь — вестник смерти, есть цветы и слезы. Ханеке, однако, чуть ли не единственный режиссер, способный взять ноту такой высоты без фальши, срифмовать любовь с кровью так, как будто их никто до него не рифмовал. И назвать фильм, как их называть никому не позволено. «Жизнь прекрасна», — замечает героиня, просматривая фотографии, где они с мужем молоды и счастливы. Это все, что о жизни следует знать.

Мы вглядываемся в картины на стенах квартиры — сначала на них можно разглядеть человеческие фигуры, потом они растворяются в пейзаже. Так же Анна в последнем проблеске сознания всматривается в фотографии из семейного альбома, пытаясь воссоздать из фрагментов саму себя, перевоплотив смерть в бессмертие. Человеку, увы, такое не под силу, а художнику — вполне: "Любовь" — фильм, который будет жить долго.

Ханеке назвал свой фильм "Любовь", но за этим словом стоит сложносочиненное понятие о привязанности, взаимопомощи, уважении и долге. Жорж не сослал Анну в богадельню не только из-за данного ей слова. А просто потому что всю жизнь они прожили бок о бок, боролись с трудностями и вовсе не для того, чтобы подводить друг друга на финишной прямой.

Впрочем, здесь даже австриец оказывается мягче самого материала и впервые позволяет глазу так часто обманываться. Вот Жорж на руках вытаскивает из туалета обездвиженную жену, а ты норовишь угадать в этом движении нежные объятия супругов. Вот Анна осваивает автоматическую коляску, а за этим видится кокетливое вальсирование на глазах у любимого. Более того, иллюстрируя на свой лад очередной, далеко не первый в карьере трюизм — «любовь — это безумие», — Ханеке, кажется, впервые за всю свою фильмографию решает закончить картину хеппи-эндом.

И это все, действительно, очень красиво. Подлинно старческая, а совсем не модельная, хрупкость и даже покрытые пигментными пятнами руки, которые Ханеке показывает с особым упорством. Умение понимать друг друга с полувзгляда и необязательные, но как раз этой необязательностью ценные разговоры.

«Любовь» — это удар в самое сердце, но не столько болезненный, сколько обидный: оправившись, замечаешь фигуру автора, надменно поблескивающего очками из темного угла. Если даже в такой ситуации ему удается остаться безучастным, то что тут скажешь — страшный человек.